Модест Петрович Мусоргский

Село Карево – Родина М.П. Мусоргского

Села Карево и Наумово - родина великого русского композитора Модеста Петровича Мусоргского - находятся на юге Псковского края, в Куньинском районе, на северном берегу озера Жижицкого. В XVII веке эти земли числились в Луцком уезде, где предки композитора получили «за московское осадное сидение» во времена Самозванщины и «за государеву службу» в XVII веке (к тому времени их род утратил древний славный титул князей Смоленских). А пять четвертей земли «в деревне, что была сельцо Алексеевское под веткою (?), а ныне слывет Карево», отказал Михайле Иванову Мусоргскому в 1640 году его дядя Данила Богданович Лихачев. Так оно и было полудеревней до конца XVIII века, хотя за ним и состояло два десятка дворовых. Родовым гнездом Мусоргских в 1678 году названо сельцо Полутино по реке Торопе, «бывшая пустошь Исаковская».

В 1785 году «27 лет от роду» вышел в отставку дед композитора — секунд-майор лейб-гвардии Преображенского полка Алексей Григорьевич Мусарский. Старший брат Николай Григорьевич, живший в Полутине по праву старшинства, выделил ему бывшее «сельцо Алексеевское под веткою» и все каревское имение, включавшее 22 деревеньки с 200-ми душами крестьян. Оно составляло примерно треть их торопецких владений. Из плана генерального межевания, снятого в том же году торопецким землемером, штык- юнкером Михаилом Бутаковым, видно, что из себя представляло Карево к приезду нового помещика. Расположенное почти в низине, на перекрестке дорог и, надо думать, изрядно запущенное со своими «гуменниками и огородами», оно было похоже больше на обычную деревню из двух дворов. Документы молчат, но скорее всего, что новый владелец, дворянин и офицер века просвещения, по примеру многих соседей по губернии первым делом берется за строительство новой усадьбы. Следы её, едва различимые, сохранились на склоне каревского холма, который обращен к небольшому заливу озера. Легко можно представить себе по главной оси усадьбы пруд, немудреный дом, цветник и спускающийся к озеру натуральный романтический парк. Видны следы выравнивания площадки, а в заливе, наверное, был причал и купальни. Поворот к усадьбе с Нижней дороги и теперь отмечен большим придорожным камнем.

К началу XIX столетия Карево было отстроено. Но не только это привязывало Алексея Григорьевича к нему. От гражданского брака с местной красавицей, дворовой девкой Ириной Ивановой родился сын Петр. Родовитый преображенец пытался забыть первую любовь и даже выдал Ирину Егоровну замуж за своего дворового человека. Но она скоро овдовела. И когда умер старший брат Николай, Алексей Григорьевич увез её в родовое имение Полутино, где узаконил свой первый и единственный брак. А еще через два года добился прав потомственного дворянина для взрослого сына. К тому времени Петр Алексеевич, благодаря отцовским связям, уже несколько лет служил в Петербурге в Сенате и дослужился до небольшого чина коллежского секретаря. Но о большем нечего было и думать. Получив дворянские права, он возвращается в Торопец, служит в уездном суде, а потом и вовсе оставляет службу. Такая карьера единственного сына больно задевала самолюбие старого преображенца. Оставалась только надежда на внуков.
Невеста для Петра Алексеевича нашлась неподалеку от Карева. В 1828 году в той же церкви Одигитрии погоста Пошивкино местный поп обвенчал Петра Алексеевича Мусоргского и Юлию Ивановну Чирикову.

Молодые поначалу поселились в старом родовом гнезде - Полутине. Карево после смерти отца в 1830 году по раздельному акту с матерью Ириной Егоровной также досталось Петру Алексеевичу. Но к тому времени, как можно предположить, оно постепенно пришло в упадок.

Однако в Полутине жизнь молодой семьи не складывалась. Один за другим умирают в младенчестве два сына, оба названные в честь деда Алексея. Несчастье заставило искать перемены мест. Так Карево вновь обрело молодых владельцев и не обмануло их ожиданий. Юлию Ивановну привлекало близкое соседство с Наумовом, где в эти годы жили её многочисленные родственники. Карево стало для Мусоргских настоящим домом. К тому времени, когда у них родился младший сын Модест, они по праву считаются «каревскими помещиками».

Удивительно, но один из первых биографов композитора побывал на его родине лишь спустя полвека после того, как усадьбу покинули хозяева, — в 1910 году. В Кареве ему показали скромный флигель дома, «где родился композитор», и место, где прежде стоял большой барский дом.

На Каревском холме был установлен первый памятный знак в честь рождения композитора.
На месте дома с флигелями были произведены архитектурно-археологические исследования. План фундаментов и находки позволяют отнести весь комплекс к первой половине XIX века, но не ранее. Дело осложняется тем, что на этом месте строили и позднее. Логично предположить, что Петр Алексеевич и Юлия Ивановна не сразу принялись за строительство нового дома после переезда. Большая дворня, характерная особенность помещичьей усадьбы, появляется в Кареве после 1841 года. К этому времени Мусоргские, вероятно, перебрались из старого дедовского дома, где увидел свет не только Филарет, но и Модест, в новый дом на специально возведенной насыпи, на южной стороне холма.

Главным украшением здания с обязательным мезонином служил четырех колонный портик, хотя бы из простых бревен, выкрашенных белою краской. Один передний угол обязательно занимала большая зала с окнами на два фасада. Потом шла гостиная по центру главного фасада, и ее среднее окно обычно превращалось в застекленную дверь с выходом в сад. Противоположный дворовый угол занимали кабинет или спальня. Легко представить себе кабинете выходом во двор, две комнаты родителей. Спальни для детей помещались обычно в мезонине. За кабинетом со стороны двора анфиладу комнат продолжает по центру столовая, затем следует девичья и прихожая со вторым выходом во двор. В целом все очень похоже на обычную схему только скромнее. С уверенностью можно утверждать только, что в зале стояло «столообразное» фортепиано красного или орехового дерева.

Первыми музыкальными воспитателями Модеста стали родители. Мать неплохо играла на фортепиано, отец, «обожавший музыку», — на скрипке. В семье считали, что будущим офицерам необходимо хорошее светское образование, и даже выписали специально воспитательницу-немку. И все же главное, что приобретает Модест в свои детские годы, — это впечатления от родной природы, самобытной народной культуры. «Мусоргский в Кареве провел первые свои девять лет и на всю жизнь остался под глубоким впечатлением той народной жизни, тех сцен и типов, которые окружали его»,— писал впоследствии В.В. Стасов.

Когда в 1861 году началось освобождение крестьян с наделами земли, каревское имение оказалось заново заложенным по откупам и вместо доходов грозило большими убытками. Эти события совпали с совершеннолетием Модеста, которому пришлось выезжать на родину, чтобы участвовать в крестьянских сходках, заключать договоры на передачу земли, выдавать «уставные грамоты». В те годы он часто бывает в Торопце, выезжает в Карево, близко узнает крестьян и помещиков и формируется как человек и гражданин. «Аз, многогрешный, снуюсь по имениям, приходя постепенно к заключению, что доходами с оных жить нельзя...— пишет он М.А. Балакиреву 10 июня 1863 года из Торопца. Впечатлений нет, и какие могут быть впечатления в Псковской губ., которую в своем уезде я знаю напролет со всеми присноблаженными в нем помещиками. Только одно могу сказать: крестьяне гораздо способнее помещиков к порядку самоуправления, на сходках они ведут дело прямо к цели... а помещики на съездах бранятся, вламываются в амбиции, цель же съезда уходит в сторону. Это факт утешительный, потому нашему козырю в масть». Из письма ясно, что свои дела юный владелец имения решает скорее в пользу крестьян. Филарет Мусоргский вспоминал: «В отроческих и юношеских своих годах, а потом и в зрелом возрасте брат Модест всегда относился ко всему народному и крестьянскому с особенной любовью и считал русского мужика за настоящего человека».

К 1864 году Юлия Ивановна из экономии перебирается жить в родное Карево. Она тяжело заболела, и зимой целый месяц Модест Петрович провел у нее. В музее Мусоргского есть два кресла красного дерева середины XIX века, которые, скорее всего, привезены в Карево Юлией Ивановной. В 1865 году она скончалась и была похоронена рядом с предками на кладбище Одигитриевской церкви. Модест Петрович тяжело переживал утрату и приезжал в Карево в марте 1866 года, в годовщину смерти матери. Отныне они с братом Филаретом числятся торопецкими помещиками, избираются почетными мировыми судьями по судебно-мировому округу, но бывают здесь все реже.

Глубокие переживания, связанные с потерей близких людей, окончательно лишили композитора желания заниматься делами по каревскому имению. 13 декабря 18 68 года Модест Петрович подписал доверенность на имя брата и передал ему все права распоряжаться семейными имениями, братья никогда не разделялись, но Филарет Петрович и раньше опекал Мод еста по праву старшего и закрепил за ним сильно сократившееся каревское имение. С 1870 года в Кареве по документам числится уже один помещик—«Модест Петров Мусоргский», за ним записан «один двор и восемь крестьян». На правах владельца в 1876 году он написал письмо управляющему А.С. Морозову в Карево с просьбой прислать «сколько можно будет денег». Получив признание Ф. Листа, композитор загорелся идеей отправиться в Европу. Ответ управляющего неизвестен, но поездка не состоялась. Мусоргские по-прежнему считаются торопецкими помещиками, но давно махнули рукой на имения и ищут возможности продать их через местных доверенных лиц.

В 1881 году М.П. Мусоргского не стало. Карево осиротело окончательно, оно было продано около 1885 года местному предпринимателю Бардину. Парковые устройства и строения усадьбы оказались не нужными новому владельцу. Один лишь флигель к началу XX века напоминал о былой усадьбе Карево.

Новая история сельца началась в 1970-е годы в связи с созданием на родине композитора мемориального музея М.П. Мусоргского.

Источник:
Псковский объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. Карево. Мусоргский : К 150-летию со дня рождения М.П. Мусоргского / авт.-сост. И.И. Лагунин ; худож. А. Шершнев. - Псков-Карево : [б. и.], 1989. - [16] с. : ил.