"Картинки с выставки", сюита

Библиография

Фортепианное творчество Мусоргского представлено единственным циклом «Картинки с выставки», вошедшим, тем не менее, в историю музыки, как яркое, выдающееся произведение русского пианизма.

Картинки с выставки

Фортепианное творчество Мусоргского невелико по объему, но оно представляет очень самобытную ветвь инструментализма XIX века. Превосходный пианист, Мусоргский был смелым новатором в области фортепианного стиля.

Самым выдающимся образцом его искусства в данной области является сюита «Картинки с выставки», навеянная работами художника В. А. Гартмана. Это одно из ярких произведений мировой фортепианной литературы, неповторимое по оригинальности замысла и средств выражения. Его влияние сказалось на фортепианном творчестве многих композиторов XX века и продолжает оказывать оплодотворяющее воздействие на фортепианную музыку наших дней. Материал, представленный на посмертной выставке работ Гартмана, был весьма разнообразен. Здесь можно было увидеть сделанные во время путешествий по странам Европы зарисовки характерных лиц, бытовых эпизодов, архитектурных сооружений. Фигурировали и всевозможные эскизы: театральных костюмов, елочных украшений, художественно оформленных предметов домашнего обихода, и даже архитектурный проект — выдержанные в древнерусском стиле городские ворота для Киева. Мусоргский отобрал для своей сюиты такие сюжеты, которые позволяли воплотить в музыке собственные наблюдения над человеческими характерами, раздумья о жизни и смерти. В своей трактовке композитор значительно углубил и обогатил содержание гартмановских работ. Объединить пеструю вереницу разнохарактерных эпизодов и создать на ее основе музыкальное целое Мусоргскому удалось своеобразным путем. Он открыл «Картинки с выставки» музыкальной темой, за которой и в дальнейшем сохраняется ведущее значение: неоднократно возвращаясь, она отражает отношение автора к увиденному. Так из разрозненных пьесок родилось произведение крупной формы со сквозным развитием. «Прогулка». Эпизоды, в которых появляется ведущая тема, названы композитором «Прогулкой». Мусоргский говорил Стасову, что здесь он изобразил самого себя прохаживающимся по выставке и рассматривающим произведения покойного друга, однако это не автопортрет. Характер темы обобщенный. Присущий ей эпически величавый, народный склад заставляет скорее воспринимать ее как воплощение русского народного духа. Метрическое строение темы свободно (чередуются размеры 5/4 и 6/4). Движение мерное, спокойное, но энергичное. В мелодии отсутствуют ходы по полутонам; основа ее — квартовые попевки с секундой внутри (так называемые трихорды). Все это сближает тему с народными эпическими напевами. Музыка «Прогулки» может служить примером влияния вокального начала на фортепианный стиль Мусоргского. Как в народных песнях, тема сначала излагается одноголосно и лишь затем как бы подхватывается хором — идет в аккордовом изложении. При этом композитор избирает тип гармонизации, введенный Глинкой в его народно-величальных хорах. Гармония строго диатонична при опоре на побочные ступени лада.

Дальнейшее уплотнение аккордовой фактуры при тяжеловесных октавных ходах басов усиливает ощущение мощи и богатырской силы. Возвращаясь неоднократно на протяжении сюиты, тема «Прогулки» постоянно изменяет свой облик. Она звучит то сурово, то лирично, то светло, то скорбно, в зависимости от характера тех картин, с которыми она сопоставляется. Однако в ней неизменно сохраняются народный склад и величавость. Ее развитие приводит к торжественному финалу с колокольным звоном («Богатырские ворота. В стольном городе во Киеве»). Здесь эпическое богатырское начало получает свое наиболее полное выражение. Последовательное проведение народно-эпической темы и завершение сюиты ликующим финалом в народном духе обусловлены патриотическим характером положенной в основу произведения идеи. Мусоргский не только увековечил в музыке память умершего друга, но и прославил творческий гений всего русского народа, представителем которого был, в частности, Гартман. Внутри сюиты номера чередуются в основном по принципу контраста. В ряде случаев Мусоргский развил, даже переосмыслил созданные Гартманом образы. При этом сказалось неизменное стремление композитора к раскрытию глубокого психологического, а порой и социального смысла изображаемых явлений. Так, например, в пьесе «Гном» (№ 1 сюиты), оттолкнувшись от эскиза забавных щипчиков, композитор создал образ одновременно и смешной, и трогательный, наделив маленькое фантастическое существо подлинно человеческими чувствами. Картинке «Два еврея, богатый и бедный» (№ б), навеянной жанровыми зарисовками Гартмана, Мусоргский придал остро драматический, даже трагический характер, показав столкновение двух различных социальных слоев. Развитию подвергся у композитора в отдельных случаях и фантастический элемент. Так, проект бронзовых часов в виде избушки на курьих ножках послужил поводом к созданию одной из самых крупных и блестящих частей сюиты (№ 9), изображающей стремительный полет Бабы-Яги в ступе.

№ 1. «Гном».
Угловатая, хроматизированая мелодия, резкие скачки и ритмические перебои рисуют ужимки и гримасы, весь неуклюжий, безобразный облик гнома. Вместе с тем прорывающиеся временами интонации жалобы, стона приоткрывают завесу над затаенным горем сказочного человечка и придают этому образу душевную теплоту и психологическую значимость.

№ 2. «Старый замок» — поэтическая картина средневекового замка и поющего перед ним трубадура. Мелодия пьесы принадлежит к числу самых вдохновенных находок Мусоргского. Она льется неизбывным потоком, печальная и задумчивая, как бы повествуя о давно минувшем. Особую выразительность придает ей возвращение каждой фразы к тоническому звуку (соль-диез), что вносит в музыку неповторимый оттенок покорности и тихой грусти. Вместе с тем мелодический рисунок ни разу не повторяется дословно; каждая фраза является новым свободным вариантом основной попевки. При этом в басу, из остинатной квинты, изображающей сопровождение на лютне, вырастает подголосок, усиливающий песенность основной мелодии и являющийся также одним из ее вариантов.

№ 3. «Тюильри». Сценка изображает игру и ссору детей в одном из городских парков Парижа. Оживленное движение, легкий, скерцозный характер музыки образуют красочный контраст к предшествующим номерам.

№ 4. «Быдло». Изображение польской телеги на огромных колесах, запряженной волами, дало Мусоргскому повод к созданию зарисовки из крестьянской жизни. В то время как массивные аккорды левой руки связываются с представлением о медленном, неуклюжем движении повозки, в мелодии звучит песня погонщика, перемежаемая резкими криками — понуканием волов (см. скачки на квинту). В унылом и однообразном характере мелодии отражена вся горечь и безотрадность жизни крестьянина. Вначале приближаясь, песня затем постепенно угасает вдали.

№ 5. «Балет невылупившихся птенцов». Рисунок Гартмана представлял собой эскиз балетных костюмов в виде яичных скорлупок. Мусоргский написал легкое, грациозное скерцино полуфантастического, полушуточного характера. Особую «воздушность» придают музыке форшлаги, трели и полное отсутствие звуков низкого регистра. Хроматизмы подчеркивают причудливость общего колорита.

№ 6. «Два еврея, богатый и бедный». В этом номере сильнее всего проявилось воздействие речевых интонаций на инструментальный язык Мусоргского. Искусство музыкального портрета и музыкального диалога получило в этой сцене еще никогда не виданное в инструментальной музыке воплощение. Сначала композитор знакомит слушателя с каждым из собеседников в отдельности. Речь богатого еврея звучит важно, самоуверенно. Своими решительными интонациями он как бы заранее отвергает всякую возможность просьбы. Речь бедного еврея основана на жалобных, суетливых интонациях мольбы, горестного причитания.

Во второй половине пьесы, при полифоническом сочетании тем, музыка становится наиболее драматичной. Тема богача звучит в басу грозно, в ритмическом увеличении и октавных удвоениях. Тема бедняка проходит в верхнем голосе (тоже в октавных удвоениях); все более явственными становятся в ней интонации отчаяния и безнадежности. В самом конце пьесы композитор еще раз последовательно противопоставляет друг другу две короткие фразы: горестную мольбу бедняка и резкий окрик богача.

№ 7. «Лимож Рынок».

Музыка изображает безостановочную болтовню лиможских кум ушек, обменивающихся последними сплетнями. Это еще одно скерцо и вместе с тем — самый веселый и жизнерадостный из номеров сюиты. В основе чисто инструментальных, казалось бы, фигурации лежат комически преломленные интонации народного говора, в чем нетрудно убедиться, если сравнить, например, следующий отрывок с некоторыми эпизодами из начальной речитативной сцены «Бориса Годунова» (ссора женщин). Внезапно веселый говор обрывается. Начинается следующая часть сюиты.

№ 8. «Катакомбы. Римская гробница». Ряд застывших в неподвижности аккордов вызывает представление об образах мрачного подземелья, смерти, тлена. Контраст с предыдущей светлой сценой призван еще более оттенить ощущение сумрачности и трагической безысходности. Тональной неустойчивостью музыки, неразрешенностью гармоний, введением интонаций горестного возгласа Мусоргский обрисовал состояние человека, тщетно силящегося проникнуть в зловещую тайну смерти. В этой музыке сказалось еще не успевшее остыть острое чувство боли, вызванное в душе композитора внезапной смертью Гартмана. «С мертвыми на мертвом языке» являетсянепосредственным продолжением «Катакомб». Здесь лирическое начало — чувство скорби об умершем — выражено еще более сильно. Сначала на фоне прозрачного тремоло в верхнем регистре звучит печально и проникновенно тема «Прогулки». Затем несколько раз подряд повторяются интонации жалобы, скорбного вопроса. Их выразительность усилена острыми, диссонирующими гармониями.

№ 9. «Избушка на курьих ножках».
Переход от тяжких раздумий к праздничному финалу совершается через картину в народно-фантастическом духе. В образе Бабы-Яги есть нечто жуткое, зловещее, что роднит ее с мрачными образами предыдущих частей (особенно заметна эта связь в среднем эпизоде пьесы, где настойчиво повторяются мелодические ходы по интервалам тритона и на хроматическом тремолирующем фоне звучат, как волшебные заклинания, октавные скачки мелодии. Вместе с тем в музыке чувствуется сила, размах, чисто народный сочный юмор, и потому этот номер так удачно подводит к могучему, жизнеутверждающему финалу. Фантастический элемент воплощен Мусоргским музыкальными средствами, ведущими свое происхождение от сказочной сферы «Руслана и Людмилы». Картина написана в до мажоре, значительно расширенном за счет введения альтерированных ступеней. Угловатые обороты мелодии, «ломаные» фигурации, форшлаги, непривычные последовательности аккордов подчеркивают фантастичность образа. Вместе с тем в музыке налицо и несомненная связь с народным элементом. Как всегда у Мусоргского, выражение разгулявшейся силы связывается с появлением народно-плясовых ритмов.

№ 10. «Богатырские ворота. В стольном городе во Киеве».
Музыка финала заставляет вспомнить такие классические образцы русской музыки, как интродукция «Руслана и Людмилы» или эпилог «Ивана Сусанина» с и х могучими народными величальными хорами. И здесь воспевается великая богатырская сила русского народа. Финал открывается мощной, торжественной аккордовой темой. Это новая тема, однако она интонационно близка теме «Прогулки»: здесь также господствуют диатоника, простые, ясные гармонии; к тому же общий рисунок темы позволяет воспринимать ее как свободный, данный в ритмическом увеличении вариант начальной темы (см. пример 137). Так устанавливается связь между крайними точками сюиты. С первой темой финала сопоставляется другая, контрастирующая с ней своим минорным наклонением и приглушенной звучностью. Здесь воспроизведено звучание четырехголосного молитвенного хора. Эта тема вносит еще один яркий штрих в характеристику древнего Киева.

Финал построен по принципу постепенного нарастания праздничности. Возвращаясь, обе темы изменяются, приобретая с каждым разом все более торжественный характер. В заключение вновь появляется основная тема финала (см. Meno mosso, sempre maestoso). При этом кульминационном проведении она дается в ритмическом расширении (вместо одного такта каждая гармония занимает теперь по два такта). Триольное внутритактовое движение придает этим гармониям особую полнозвучность и красочность. Заключительные обороты звучат устойчиво, мужественно. Они полны жизнеутверждающей силы. Ценность «Картинок с выставки» — в глубокой правдивости, человечности показанных в ней образов, в подлинно народном складе музыки и патриотическом характере ведущей идеи. В своей сюите Мусоргский раскрыл новые, еще никем не использованные возможности фортепиано в области передачи вокальных (речевых и народно-песенных) интонаций, а также в отношении неисчерпаемого богатства красок, сближающего этот инструмент с оркестром. Красочность «Картинок» не раз наводила музыкантов на мысль переложить их для оркестра. Лучшая из оркестровок, сделанная в 1922 году, принадлежит французскому композитору М. Равелю.

Источники: Абызова, Елена Николаевна. Модест Петрович Мусоргский / Елена Николаевна Абызова. - М : Музыка, 1985. – С. 106-108.
Русская музыкальная литература. Вып. 2 / [сост. и общ. ред. Э. Л. Фрид]. -Л.: Музыка , 1985. – C. 212-221.