Герман Александр Викторович. Родился в
Старший лейтенант Александр Викторович Герман с женой и сыном до войны несколько лет жили в Москве на Большой Дорогомиловской улице в коммунальной квартире. Учился в Военной академии имени М. В. Фрунзе. В свободное время любил бродить по московским улицам, ходить в музеи. В такие часы он как бы соприкасался с историей столицы, ощущал ее дыхание.
Александр Герман получил хорошую подготовку для работы в армии. Это был тот случай, когда желание обучающегося совпадало с планами начальства. На второй месяц Великой Отечественной войны уехал из Москвы в войска Северо-Западного фронта. Вскоре отличился. Был награжден орденом Красного Знамени, который вручил ему командующий.
На фронте шли ожесточенные бои. Разгоралось и ширилось партизанское движение на территории, оккупированной врагом. Удары партизан были бы еще ощутимее, если бы в то время их отряды в достатке имели подготовленные военные кадры. Герман вполне подходил для этой работы. Он поддерживал связь с партизанами, получал через них разведданные для штаба фронта, находился в курсе многих их операций.
Как-то раз начальник отдела пожилой полковник вызвал Германа к себе и объявил:
— Есть мнение послать вас, майор, для работы в партизанских отрядах Ленинградской области. Об этом нас просит штаб партизанского движения. Как сами относитесь к такому предложению?
— Возражений не имею, товарищ полковник. Я давно мечтаю о такой работе,— ответил Герман.
Так началась для Германа новая, сложная, полная опасностей жизнь в глубоком тылу врага. Военный талант молодого командира особенно ярко раскрылся, когда в июне 1942 года его назначили командиром 3-й партизанской бригады. Собственно, бригаду еще предстояло создать, а пока был отряд в 150 человек. Он-то и послужит ядром для формирования соединения.
Начальником штаба назначили Ивана Васильевича Крылова, который стал товарищем и ближайшим помощником комбрига в разработке оперативно-диверсионных мероприятий. Герман и Крылов быстро сработались, и это во многом способствовало успешным действиям партизан.
3-я партизанская бригада действовала во многих оккупированных районах Ленинградской, Калининской и Псковской областей. До прихода партизан здесь было полное засилие фашистов. Чувствуя свою безнаказанность, оккупанты глумились над советскими людьми, отбирали у местных жителей скот, птицу, угоняли людей в рабство. А тех, кто не подчинялся новому порядку, уничтожали.
— Василий Иванович, пора ударить по фашистам, показать трудовым крестьянам, кто здесь настоящий хозяин, что Советская власть помнит о них. Твои соображения? — настаивал Герман.
— Предлагаю на первых порах воспользоваться беспечностью гитлеровцев и, пока они нас не ожидают, напасть на гарнизон в селе.
Операция прошла успешно. Победа окрылила партизан, прибавила моральные силы местным жителям. За короткое время партизаны бригады разгромили девять гитлеровских гарнизонов и 50 волостных управлений, пустили под откос несколько вражеских эшелонов.
Большие лесные массивы, пересеченная местность со множеством озер и болот позволяли партизанам наносить внезапные удары по фашистам, надежно укрывали от карателей, которые не могли применить против партизан тяжелую технику — танки, артиллерию. Как Герман и предполагал, активные боевые действия бригады подняли трудящихся ряда районов Ленинградской, Калининской и Псковской областей на вооруженную борьбу с захватчиками и их приспешниками. Многие из тех, кого партизаны спасли от угона в Германию, вступили в бригаду. Накапливался боевой опыт у партизан, росла численность бригады. За первые три месяца количество в ней бойцов утроилось. А к осени 1943 года за счет приема в бригаду местных жителей она уже насчитывала 2500 человек и превратилась в грозную силу.
Живой и общительный, твердый, когда речь заходила о выполнении приказов и о дисциплине, тактически грамотный комбриг стал любимцем бойцов. И у местного населения его авторитет был высок. «С нашим комбригом — не пропадем! За ним пойдем в огонь и в воду!» — говорили партизаны о Германе. И на это у них было основание. Каратели много раз пытались уничтожить бригаду, но Герман вовремя разгадывал их замыслы, уводил партизан из-под удара.
Боевая слава комбрига летела впереди партизанского соединения. Его имя наводило с**** на захватчиков. И тому были веские причины. В феврале 1943 года партизаны, руководимые Германом, захватили железнодорожную станцию Подсевы и несколько суток удерживали ее. В то же время подрывники взорвали мост через реку Уза. На этом участке дороги девять суток не ходили вражеские воинские поезда.
Выполняя приказ Ленинградского штаба партизанского движения, 3-я бригада нанесла несколько ударов по важнейшей для гитлеровцев железной дороге Старая Русса — Псков, вывела ее на длительное время из строя. Тщательно разработав операцию, Герман повел бригаду рейдом по тылам врага. Местные жители хорошо помнят, как в августе 1943 года партизаны нанесли сильнейший удар по линии Псков — Порхов. В одну ночь они взорвали пять железнодорожных мостов. Из них один через реку Кебь около Пскова. После этого железная дорога не работала двенадцать суток. Народные мстители сожгли немецкие склады горючего в Порхове, Пушкинских Горах, взорвали порховскую немецкую комендатуру.
Как доносилось в штаб партизанского движения, каждый месяц подрывники 3-й бригады пускали под откос 10—12 вражеских эшелонов с живой силой и военной техникой.
В одном из документов тех лет говорится: «Бригадой под командованием Германа с июня 1942 года по сентябрь 1943 года уничтожено 9652 гитлеровца, совершено 44 крушения железнодорожных эшелонов с живой силой и техникой врага, взорван 31 железнодорожный мост, разгромлено 17 гарнизонов противника, до 70 волостных управлений».
За каждой из приведенных цифр — бесстрашие партизан, мужество и опыт их командира. За умелое руководство боевыми операциями, самоотверженную работу по росту партизанских отрядов, личное мужество Александр Герман был награжден орденом Отечественной войны I степени.
В первых числах сентября, подготовив специальный аэродром, партизаны начали принимать с Большой земли транспорты с боеприпасами, оружием, медикаментами. А из тыловых районов отправляли раненых и больных.
Как-то раз неотложные дела задержали бригаду на; одном месте на несколько суток. Гитлеровцы воспользовались этим. Стянув части СС, они окружили бригаду, после чего с самолета сбросили листовки, обещая партизанам сохранить жизнь, если они сложат оружие. Листовки адресовались непосредственно бойцам 3-й бригады. Видимо, фашисты давно выслеживали соединение.
Сообщили о листовках комбригу. Однако Герман не увидел повода для поспешных действий. Он трезво рассудил: у партизан имелось достаточно боеприпасов и сил, чтобы прорваться из окружения.
На окраине деревни, в пустом сарае, 5 сентября Герман собрал военный совет. Кроме начальника штаба Крылова и начальника разведки Панчежного прибыли командиры полков и отдельных подразделений. Герман завел порядок: перед принятием решения советоваться с командирами. Так было и на этот раз. Посасывая погасшую трубку, была такая привычка у комбрига, Герман не спеша подошел к начальнику штаба, перед которым лежала развернутая карта. Обращаясь к начальнику разведки, попросил:
— Товарищ Панчежный, доложите данные о противнике.
Панчежный сообщил:
— Обстановка, товарищи командиры, прямо скажем, неважная. Все населенные пункты севернее нас заняты карателями. Западное и восточное направления тоже перекрыты противником. Обложили нас, как медведя в берлоге. Остается южная сторона. Здесь разведчики пока противника не обнаружили. Нет его и в ругодевских лесах. Такова обстановка на данный момент.
— У бригады один путь — на юг! — рассматривая карту, подвел итог Герман. У него уже созрело решение.— Будем пробиваться в ругодевские леса через деревню Житницу. Ваше мнение, товарищи командиры?
Все согласились с комбригом.
Партизаны, вернувшиеся только что из разведки, сообщили Герману, что гитлеровцев в Житнице нет... Воспользоваться этим было весьма соблазнительно: вырваться из вражеского кольца без боя. Однако комбриг сразу же отогнал эту слабую надежду: пока разведчики добирались до штаба, прошло не менее трех часов. Этого вполне было достаточно для того, чтобы враг обнаружил свободный участок в своих боевых порядках и поспешил занять Житницу.
— Будем пробиваться! — повторил Герман.
Чтобы дать командирам время для организации боя и взаимодействия, он назначил сбор бригады у деревни Занеги ровно в полночь.
— Первым удар наносит третий полк Худякова! — отдал приказ Герман.— За ним, развивая успех, атакует четвертый полк Ефимова. Далее следует штаб бригады, второй полк Ярославцева. Штабной отряд в моем резерве.
Получив боевые задачи, командиры разошлись.
Комбриг наблюдал, как партизаны по-хозяйски укладывали вещи, вьючили лошадей, готовили к бою оружие, и ни у кого не было и тени; тревоги. Делали все спокойно, привычно. Судя по их лицам, у них не было сомнений в правильности решения, принятого командиром.
В назначенное время в сумерках партизанские полки тихо спустились из леса в низину, идущую к Житнице. Выслали разведку. Как и предполагал Герман, в деревне уже разместился батальон войск СС.
Комбриг поблагодарил разведчиков и вызвал в штаб Худякова:
— Подойди как можно ближе к Житнице, разворачивай полк и с ходу атакуй гитлеровцев,— приказал он.
Тихо шли партизаны, не гремели котелками, оружием. Тишина — их помощник. И вдруг ожило поле: партизаны были обнаружены. Разгорелся ночной бой. Трещали автоматные и пулеметные очереди. Над деревней то и дело взлетали ракеты, мерцающим светом озаряя поле, и огороды. Вражеская сторона ощетинилась ураганным огнем. Однако и после этого третий полк продолжал уверенно сближаться с противником.
От зажигательных пуль в Житнице загорелись деревянные строения. В тревожном свете пожара мелькали фигурки фашистов. Они пытались остановить атакующих. Однако полк усилил натиск, уничтожая врага, прорвал оборону. Казалось, самое трудное осталось позади — путь открыт. Но наступавший за худяковцами четвертый полк, состоявший в основном из молодых бойцов, замедлил темп продвижения, а затем остановился. И этого карателям было достаточно, чтобы ликвидировать брешь, пробитую полком Худякова.
Герман, молниеносно оценив обстановку, приказал второму полку нанести отвлекающий удар правее Житницы.
Позже комиссар бригады М. Воскресенский так напишет об этом: «Герман в развевающемся плаще, с высоко поднятым маузером шел в самой гуще атакующих. Все бежали, а он шел твердо и, казалось, спокойно, точно шел не навстречу густому потоку пуль, а навстречу ветру. Я находился рядом с Германом, оглядывался на него и восхищался им».
— За Родину! За Ленинград! — слышали партизаны звонкий голос комбрига. И это придавало им уверенности и сил.
Ранило Крылова, ординарца Гришу Лемешко...
— Санитара! — позвал комбриг.
Он был спокоен, атака развивалась успешно. Фашисты отчаянно сопротивлялись, бросались в контратаки, вели ураганный огонь по партизанам. Сбоку по ним открыл огонь еще один вражеский пулемет. Герман остановился, отыскал глазами комиссара, тихо сказал:
— Я ранен!
Что делать? Комиссар хотел немедленно позвать кого-нибудь на помощь комбригу, но Герман запретил:
— Молчи! Никто не должен знать сейчас о моем ранении!
К Герману подбежала санитарка, комиссар оставил комбрига на ее попечение, а сам поспешил в цепь, чтобы возглавить атаку.
Штабной отряд захватил Житницу, разбил карателей. Герман поднялся и, поддерживаемый санитаркой, пошел к деревне. Но был в третий раз ранен. На этот раз в голову. Рана оказалась смертельной.
Круша карателей, уничтожив более 300 гитлеровцев, 3-я партизанская бригада вырвалась из окружения и ушла в ругодевские леса. Колонну возглавил Крылов. С забинтованной головой он как-то боком сидел на коне. Говорил с трудом и никак не мог примириться с мыслью, что Александра Викторовича уже нет в живых. В штабном отряде на повозке везли тело комбрига. За повозкой молча шли партизаны.
Комбрига 3-й партизанской бригады полковника Александра Викторовича Германа с воинскими почестями похоронили в Валдае.
По просьбе партизан его имя присвоили бригаде. Как и прежде, она продолжала наводить стрaх на оккупантов.
В. Киселев
Из книги: Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза. Вып.
