30 марта 2024 года - 194 года со дня рождения Георгия Сергеевича Лошакова (30 марта 1830, с. Ново-Троицкое, Всхоновская вол., Торопецкий у., Псковская губ. – не ранее 1905 г., ?), чиновника, краеведа.
Предлагаем познакомиться с работой краеведа, Почетного гражданина города Пскова Левина Натана Феликсовича.
Первый краевед-пушкинист
Три десятилетия после смерти Пушкина вокруг его имени в Псковской губернии существовал негласный, необъявленный, но редко нарушаемый затвор молчания. Осторожность местной администрации понять нетрудно. По российским законам дуэли были запрещены и влекли суровое наказание. Суд над участниками роковой дуэли состоялся. Умершего от раны поэта по приказанию высших властей хоронили тайно, отдавать почести покойному запретили. Губернское начальство не забыло ни ссылку опального Пушкина в имение родителей, ни подозрительную дружбу поэта с осуждёнными декабристами, ни цензуру всего, что выходило из-под его пера, осуществляемую графом Бенкендорфом и лично царём.
Единственной местной газетой в нашем крае — тогда и в течение 44 лет — были «Псковские губернские ведомости». Они появились менее чем через год после гибели Пушкина и издавались администрацией. Не удивительно, что длительное время статьи, освещающие подробности жизни поэта на Псковской земле, или какие-либо воспоминания о нём там не печатали. И в результате многое было упущено и утрачено.
В этой газете трудно найти даже простое упоминание о Пушкине. За первое десятилетие встретились только три мелких сообщения.
Так, в 41-м номере за 1841 год «Псковские губернские ведомости» информировали читателей: «Известный и даровитый поэт наш князь П. А. Вяземский 3-е октября пробью в Пскове, возвращаясь из Опочецкого уезда, где в сельце Михайловском навестил семейство покойного А. С. Пушкина и посетил могилу знаменитого поэта, похороненного в Святогорском монастыре».
29 ноября 1844 года газета поместила «Библиографические заметки» о продолжении издания журнала «Современник». Неизвестный автор, воспользовавшись таким рекламным поводом, сумел включить несколько ярких фраз о поэте: «Память А. С. Пушкина драгоценна для всякого Русского, а тем более для нас, земляков его. В нашей губернии провёл он много золотых дней юности, сколько высоких вдохновений родилось в его душе в Святых Горах, и у нас же хранятся драгоценные останки великого русского поэта. Как итальянцы гордятся могилою Вергилия, так мы должны гордиться могилою Пушкина и дорожить всем, что только носит на себе память нашего земляка-поэта».
Кстати, не следует удивляться упорно повторяемым словам о Пушкине как о нашем земляке. И позднее псковичи не раз с уверенностью заявляли, что Александр Сергеевич родился в Михайловском, да и нередко путали день его рождения с днём смерти.
Очерк о Святогорском монастыре, напечатанный в неофициальной части газеты 12 ноября 1847 года под рубрикой «Исторические воспоминания», ограничился в отношении поэта одной фразой: «Ганнибалы и Пушкины, жившие с давних времен в окрестностях этого монастыря, усердием и пожертвованиями церкви приобрели исключительное право близ неё погребать из рода своего умерших». А в подстрочнике добавлены мельчайшим шрифтом еще семь слов: «Александр Сергеевич Пушкин погребён в Святогорском монастыре».
В последующие двадцать лет даже таких заметок и примечаний о Пушкине в газете не оказалось. Можно лишь отметить, что к «Памятной книжке Псковской губернии на 1861 год», тоже официально издаваемой властями, был приложен более подробный рассказ о монастыре на восьми страницах. Анонимный автор справедливо отмечал:
«В последнее время Святогорский монастырь сделался известен особенно могилою Пушкина, над которою поставлен скромный мраморный памятник, на кирпичном фундаменте. Великий поэт похоронен на верху Св. Горы пред алтарём главного храма». А подстрочное примечание содержит ещё один любопытный факт: «В бытность нашу в монастыре мы узнали, что весною 1860 года сломан за ветхостью дом, в котором жил А. С. Пушкин».
В эти годы с воцарением Александра II политический климат в России заметно потеплел. Декабристы получили прощение, их мечта об освобождении крестьян осуществилась без переворота; реформа судов, появление земства и местного самоуправления привлекли к общественной жизни многих прогрессивных деятелей. В 1860 году император разрешил сбор денег на памятник Пушкину в Москве, который, впрочем, поначалу шёл довольно плохо. Но и в таких условиях прошло несколько лет, прежде чем нашелся пскович, впервые взявший на себя труд рассказать землякам о годах ссылки Пушкина в Псковскую губернию. Для этого он воспользовался архивным делом, хранившимся тогда в Псковском губернском правлении, а также воспоминаниями старожилов. Статья «Несколько слов о Пушкине» была напечатана в неофициальной части «Псковских губернских ведомостей» 9 (21) марта 1868 года без указания автора. Некоторые сведения из неё в дальнейшем использовали в литературе о Пушкине, но целиком её не перепечатывали. Это необходимо сделать, тем более что за прошедшие 140 лет упомянутых в ней документов не стало. Итак, воспроизводим текст дословно, исправив лишь явные опечатки и придерживаясь правил современной орфографии.
Несколько слов о Пушкине
В июле 1824 г. бывший тогда псковский губернатор Адеркас получил предложения генерал-губернаторов: местного — маркиза Паулуччи и новороссийского — графа Воронцова следующего содержания: «Коллежский секретарь Александр Пушкин, к несчастью, не только не переменил поведения и дурных правил, кои ознаменовали первые шаги общественной его жизни, но даже распространяет в письмах своих предосудительные и вредные мнения; посему, по Высочайшему повелению, он исключён из списка чиновников Коллегии Иностранных Дел и, дабы отвратить, по возможности, от молодого человека всю строгость законов, коей бы он, оставаясь в совершенной независимости, мог легко подвергнуться при ненадёжности своего поведения, Государь Император изъявил свою волю, дабы он немедленно был отправлен на жительство в Псковскую губернию в поместье родителей своих, где будет состоять под наблюдением местного начальства».
Приложенная при предложении маркиза Паулуччи выписка из письма Пушкина заключает в себе несколько строк, писанных им, как можно думать, к своему приятелю, о том, как он проводит время; он «пишет пёстрые строфы романтической поэмы и беседует с каким-то глухим философом-англичанином». Беседы эти, заключая в себе легкомысленные суждения о религии, послужили поводом к высылке Пушкина.
Поэт наш в то время был в Одессе. По маршруту, данному ему Одесским Градоначальником, он отправился 30 июня в Псков и прибью 9 августа прямо к отцу своему, статскому советнику Сергею Львовичу, проживавшему в Опочецком уезде, в сельце Михайловском.
По соглашению губернатора с губернским предводителем дворянства, для наблюдения за поступками и поведением Пушкина бью назначен Новоржевский помещик коллежский советник Иван Рокотов, но опасался ли тот пылкой натуры поэта и оттого не хотел становиться в щекотливое положение в отношении к нему, или, как писал Львов, Пушкин на первом же шагу не послушал Рокотова, только сосед-помещик, во избежание неприятностей, отказался от возложенной на него должности, отзываясь расстроенным здоровьем. Опасения за Пушкина, усиливаемые ещё и тем, что, вопреки распоряжению губернатора, он, не являясь в Псков, проехал прямо в имение своего отца, побудили Адеркаса сделать распоряжение о вызове Пушкина в Псков. В августе 1824 года, в присутствии губернатора, коллежский секретарь Александр Пушкин дал подписку в том, что он обязуется жить безотлучно в поместье родителя своего, вести себя благонравно, не заниматься никакими неприличными сочинениями и суждениями, предосудительными и вредными общественной жизни, и не распространять оных никуда.
После того по распоряжению генерал-губернатора маркиза Паулуччи сообщено Опочецкому предводителю дворянства статскому советнику Пещурову, что «если статский советник Пушкин даст подписку, что будет иметь неослабный надзор за поступками и поведением сына, то в сем случае последний может оставаться под присмотром своего отца и без избрания особого к таковому надзору дворянина, тем более что отец Пушкина есть из числа добронравнейших и честнейших людей».
Однако ж Сергей Львович отозвался (в ноябре 1824 г.), что не может воспользоваться доверием, делаемым ему генерал-губернатором, ибо, имея главное поместье в Нижегородской губернии, а всегдашнее пребывание в С.-Петербурге, он по делам своим может потерпеть совершенное расстройство, оставаясь неотлучно при одном сыне, тем более что непредвиденные обстоятельства вынуждают его быть вскоре в Москве.
Так проживал наш писатель в Михайловском, когда было получено извещение от главного штаба Его Величества от 26 июня 1826 г., что Государь Император дозволил Пушкину приехать в Псков и иметь там пребывание до излечения от болезни, с тем, впрочем, чтобы губернатор имел наблюдение как за поведением, так и за разговорами Пушкина.
По приезде в Псков Пушкин 19 июля 1826 г. свидетельствован в Псковской врачебной управе, и оказалось, что он имеет в нижних конечностях, особенно на правой голени, повсеместное расширение крово-возвратных жил, от чего коллежский секретарь Пушкин затруднён в движении вообще.
Тогда же Пушкин послал всеподданнейшее прошение Государю Императору о позволении ехать для излечения болезни в Москву, С.-Петербург или в чужие края.
На это последовало Высочайшее повеление, сообщенное Дибичем, о позволении Александру Пушкину отправиться в Москву с посылаемым нарочно от Дибича фельдъегерем, в своём экипаже, свободно, не в виде арестанта.
4 сентября того же года, вечером, Пушкин отправился в Москву, где в то время, если не ошибаемся, был Государь Император и при нём дежурный генерал главного штаба Его Величества, к коему было велено явиться поэту. Освобождение Пушкина совпало с торжеством восшествия Императора Николая I на престол, и день этот сопровождался празднествами в Пскове.
Один из старожилов рассказывал, что Пушкин ехал в Псков с Пещуровым. Переезд до Пскова был сопряжён в то время с большими неудобствами: почтовых лошадей по тракту от Острова было немного; от последней станции Черёхи к Пскову начинались сыпучие пески до самого города. На станции путешественники не могли ничего найти съестного; лошади были в разгоне, нужно было ожидать, и усталые путники находились в самом невесёлом настроении духа, но Пушкин развлекал декламацией стихов и, подойдя к окну, перстнем начертал два стиха, которые оканчивались «а Адеркас накормит нас»; неизвестно, однако ж, накормил ли их Адеркас, потому что они дотащились едва-едва к ночи в Псков и вероятно, не нашли удобным беспокоить губернатора напоминанием, что они не ели*.
* Извлечено из дела Псковского губернского правления (1824 года)
Поводом для второй крупной заметки о Пушкине в той же газете послужило письмо от 6 мая 1871 года на имя псковского губернатора Михаила Семёновича Каханова, сохранившееся до наших дней в местном архиве. Напомнив, что в печати уже сообщалось «об учреждении с Высочайшего соизволения особого Комитета для сооружения памятника Пушкину с целью как возобновления открытой ещё в I860 году повсеместной в России подписки на сей предмет, так и изыскания средств к скорейшему, по возможности, осуществлению этой мысли», член этого Комитета тайный советник Николай Андреевич Шторх просил губернатора о содействии в сборе денег, для чего выслал ему три подписные книжки.
Через месяц, 19 июня 1871 года, в «Псковских губернских ведомостях» появилась такая статья.
По поводу подписки на памятник А.С. Пушкину
Псков, 9 июня. В то время когда у нас заняты вопросом, который памятник предполагается воздвигнуть Пушкину, не мешало бы любителям русского слова вообще, а нам, Псковичам, в особенности вспомнить, что самая могила великого поэта находится в печальном состоянии и посещается разве только богомольцами во второе воскресенье после Троицы, стекающимися в Святогорский монастырь, где лежит прах Пушкина.
Одному из самых живописных мест в окрестности выпало на долю стать местом последнего приюта знаменитого писателя. Несколько гор, под именем: Синичьей, Тимофеевой и другими, окружают так называемую Святую гору, прославленную чудотворениями от иконы Матери Божией в 1563 г. Гора эта, в окружности небольшая, увенчана древним храмом; подле алтаря храма, на каменном пьедестале, обнесённом чугунной решёткой, — простая мраморная колонна; наверху её — чугунный крест, перевитый лавровым венком. На пьедестале подпись:
Александр Сергеевич Пушкин
Родился 26 мая 1799 г. в Москве
Умер 29 января 1837 г. в С.-Петербурге
Можно предположить, что могила устроена и выложена кирпичом в то время года, когда земля ещё недостаточно укрепилась, а потому сделанная насыпь в некоторых частях значительно осела; отчего может произойти и. пожалуй, скоро, что колонна повалится...
Теперь казалось бы как нельзя больше кстати, заботясь о всероссийском памятнике Пушкину, позаботиться и об исправлении его надгробного камня, далеко не соответствующего мысли о вечности, высказанной писателем: «Я памятник воздвиг нерукотворный, вечный».
У подножия горы возвышаются липы, которые достигают своими вершинами могилы Пушкина.
Для русского, привыкшего в основание всему доброму и любезному полагать веру и молитву, нельзя было найти более счастливой мысли, как похоронить прах Пушкина на прославленной молитвами и чудесами Святой горе, вокруг которой дружно сгруппировались горы, менее возвышенные, подобно тому, как сгруппировались вкруг его великого таланта — таланты меньшие.
Г. Л.
Трудно сказать, как повлияла заметка «Г. Л.» на сбор денег в губернии, но и на этот раз подписку на памятник никак нельзя было признать активной и удачной. Лишь Псковское благородное (то есть дворянское) собрание 24 октября 1871 года по предложению правителя канцелярии губернатора Адама Викентьевича Юшкевича решило «отчислить из сумм клуба 100 рублей на этот предмет». Если учесть, что вся губерния собрала и сдала на памятник 110 рублей, включая и сотню от благородного собрания, да к тому же две из трёх подписных книжек где-то потерялись, то вывод ясен без лишних слов...
Но вернемся к материалам на пушкинские темы, напечатанным местными «Губернскими ведомостями». В 1868 году публикация была дана вообще без подписи, а в 1871 году — с инициалами «Г.Л.». Казалось бы, не было никакой надежды узнать авторов этих статей. Однако случилось, можно сказать, чудо, и связано оно уже с открытием того самого памятника Пушкину в Москве, на который псковичи в 1871 году так неохотно собирали деньги.
За прошедшее с 1871 года десятилетие почитание Пушкина приняло общероссийский размах, а открытие памятника власти разрешили провести очень торжественно. Видя такие перемены, и на местах старались не отставать и выказать своё уважение к памяти великого поэта да погромче отчитаться о своих заслугах на этом поприще. Так сделало и псковское начальство.
В «Памятной книжке Псковской губернии на 1881 год» поместили новый раздел «Хроника» с тремя заметками, в том числе и следующей.
Открытие памятника Пушкину
В 1880 году совершилось в Москве открытие памятника Пушкину, которое приняло характер национального празднества, и все города так или иначе принимали участие в чествовании имени поэта, сделавшего эпоху не только в истории поэзии и литературы в широком смысле слова, но и в истории образования наших понятий, взглядов и убеждений. Псков также принял участие в общем Празднестве. 26 мая в Св. Горах в 10 часов утра была совершена заупокойная литургия, на которой присутствовали депутаты от Пскова, предводители дворянства Опочецкого и Островского уездов. После обедни на могиле поэта была совершена панихида, перед началом которой архимандритом Святогорского монастыря сказано было краткое слово. Из числа венков, положенных на могилу, были, между прочим, венок от Опочецкой женской гимназии и Псковского Сергиевского реального училища; последний имел надпись: «Незабвенному гению — поэту Александру Сергеевичу Пушкину от служащих и воспитанников Псковского Сергиевского реального училища».
Кроме того, в этот день установлено поминовение А. С. Пушкина на могиле его, в монастыре Святые Горы, на что собрано 152 р. 35 к. Заупокойные службы будут совершаться три раза в год на могиле поэта: 26 мая — в день рождения; 30 августа — в день именин; 29 января — в день смерти.
В заключение губернские власти решили подчеркнуть, что псковичи и раньше почитали память поэта и давно уже даже смели печатать о нём в местной прессе: «Здесь кстати будет указать на статьи, которые были помещены в неофициальной части Губ. ведомостей, касающиеся Пушкина и Святогорского монастыря: В 1868 году в № 10 «Несколько слов о Пушкине» (извлечено из дела Псковского Губернского Правления 1824 г.) Е. С. Лошакова.
В 1847 г. № 39, 46 «О Святогорском монастыре».
В 1871 г. № 24 «По поводу подписки на памятник А. С. Пушкину» Е. С. Лошакова.
Так автор двух первых местных статей о Пушкине перестал быть неизвестным. Однако это не привлекло внимания к его личности. Его биография, пожалуй, никогда ранее не составлялась и не появлялась в исторической литературе о Пскове. Так что поиски сведений о Лошакове пришлось начинать с нуля.
Уже просматривая «Памятные книжки Псковской губернии» за ряд лет, нетрудно было убедиться, что в своё время он был довольно известен в Пскове, так как четверть века работал в Губернском правлении. Называли его там то Егором, то Георгием Сергеевичем, так что Е. С. Лошаков и таинственный Г.Л. — без сомнения, одно и то же лицо.
В псковском архиве сохранились документы о причислении Лошаковых к потомственным дворянам губернии (ГАПО, фонд 110, дело 523), и тем самым выяснились псковские корни этой семьи. Отец Георгия Лошакова Сергей Евгеньевич 31 мая 1812 года, то есть перед началом Отечественной войны, был выпущен прапорщиком из дворянскою полка в Рыльский пехотный и принял участие в заграничных походах русской армии, громившей Наполеона. Он доблестно сражался при переправе через Эльбу, 4—7 октября 1813 года при взятии Лейпцига (за что произведён в подпоручики), 20 декабря при переправе через Рейн, в феврале 1814 года при блокаде крепости Майнц, а затем во Франции: штурмовал Реймс и Монмартр в Париже.
Однако 11 февраля 1816 года в возрасте 25 лет Сергей Лошаков «за болезнью» был уволен от службы. Позднее в свидетельствах о крещении детей его называли «сельца Трёхова отставным подпоручиком». Его жена Надежда Ивановна, очевидно, принадлежала к дворянскому роду Челищевых, так как молодые Лошаковы поселились в сельце Челищевых — Ново-Троицком Всхоновской волости Торопецкого уезда Псковской губернии. В этом селе находилась каменная церковь Святой Троицы с тремя приделами, построенная в 1740 году. Но своего причта храм не имел и был приписан к соседней Преображенской церкви погоста Песно, священник которой Симеон Анисимович Аммосов и приходил в Троицкую церковь крестить всех детей супругов Лошаковых.
Первой в 1822 году родилась дочь Елена, в 1825 году — Екатерина, 1827 — сын Евгений. Второй сын — Георгий — появился на свет 30 марта 1830 года. Последний ребёнок в семье — дочь Александра — родилась 14 января 1834 года, а через несколько месяцев их 44-летний отец скончался. Вдова детьми осталась жить в Ново-Троицком. Это сельцо и погост Песно на берегу одноимённого озера находились почти на самом юго-восточном краю Псковской губернии, по соседству со Смоленской. От Пскова они отстояли на 400 верст, от уездного Торопца — на 30 в том же юго-восточном направлении. Сейчас это за пределами Псковской области.
Надежда Ивановна до крестьянской реформы сохранила свои триста десятин земли с 18 душами крестьян. Она смогла дать сыну Георгию хорошее образование. В «Исторической записке 50-летия Псковской губернской гимназии и состоящего при ней пансиона», составленной в 1883 году учителем истории П. А. Говорливым, Георгий Лошаков назван среди шести гимназистов 10-го выпуска 1847 года.
Немалых усилий потребовал поиск его формулярного списка о службе. Он нашёлся в Российском государственном историческом архиве Петербурга, что возле Медного всадника (РГИА, фонд 1349, опись 6, дело 163). Из него стало известно, что в 1851 году Георгий Лошаков окончил столичный университет и защитил диссертацию на степень кандидата прав. На службу он определился только 3 сентября следующего года помощником столоначальника в 3-м отделении Псковского губернского правления и с учетом образования сразу получил чин коллежского секретаря (10-й по Табели о рангах).
Его первым служебным заданием стало извлечение сведений о народонаселении губернии из бумаг Псковской духовной консистории. Их ежегодно публиковали тогда в «Памятных книжках» губернии. Очевидно, Лошаков существенно уточнил их, так как на 1852 год определил, что в губернии проживали 666.046 человек — на 23.333 жителя меньше, чем по сведениям, сообщённым за предыдущий год.
Продвижение по службе шло вполне успешно: через полгода Лошакова назначили столоначальником, ещё через 21 месяц — секретарем 1-го отделения (Губернское правление имело три отделения, руководили ими секретари, которым подчинялись столоначальники). За усердную службу он трижды получал по Высочайшему повелению денежные награды и своевременно, а однажды досрочно — очередные чины. В сентябре 1865 года губернатор граф Константин Иванович Пален назначил Лошакова секретарём губернского правления, а через три года по представлению нового губернатора Михаила Семёновича Каханова министр внутренних дел приказом от 5 сентября 1868 года перевёл его на должность советника правления (третье лицо в правлении после вице-губернатора и старшего советника).
И хотя на этом обнаруженный формулярный список, составленный 21 сентября 1868 года, заканчивается, «Памятные книжки» и газеты показывают, что должность советника губернского правления стала для Лошакова последней. 17 июля 1876 года «Псковские губернские ведомости» сообщили о награждении советника губернского правления, статского советника Лошакова очередным орденом — Святой Анны 2-й степени, а в следующем номере, 24 июля, — об оставлении его за штатом.
Теперь, зная о том, кем был автор первых краеведческих статей о Пушкине, естественно задаться вопросом, случаен ли его интерес к псковской истории и оставил ли Лошаков в ней другие следы. Оказалось, что и до этого у Лошакова были публикации. Из составленного И. И. Василёвым «Библиографического указателя статей, относящихся к Псковской губернии» за 1517—1887 годы видно, что ещё в 1859 году, вскоре после того как 10 февраля первый пассажирский поезд отправился из Пскова в столицу, «Санкт-Петербургские ведомости» в № 69 напечатали статью Лошакова по поводу открытия Лужско-Псковского участка железной дороги, озаглавленную «Очерки Пскова».
18 июля 1866 года в «Псковских губернских ведомостях» был напечатан его обстоятельный очерк о бедной сельской приходской Петропавловской церкви бывшего Сереткина монастыря, находящейся в двух верстах от тогдашней окраины Пскова на правом берегу Великой, а теперь вошедшей в черту юрода и оказавшейся около моста Александра Невского. Затем 18 июня 1867 года в той же газете появилась заметка об отъезде бывшего вице-губернатора Н.В. Родзянко.
Следует отметить, что в «Губернских ведомостях» Лошаков, как правило, выступал почти анонимно, иногда вовсе не подписываясь, а в лучшем случае указывая инициалы или одну первую букву фамилии. Несмотря на это руководству губернии и коллегам, в том числе и Василёву, было известно, кто писал эти статьи, и только благодаря названному библиографическому указателю имя автора этих и многих более поздних публикаций знаем и мы.
В середине 1868 года губернатор М.С. Каханов, возобновляя деятельность Губернского статистического комитета, пригласил в его состав псковских краеведов, в том числе и Лошакова. Вскоре любители местной старины предприняли первую попытку создать «Общество собирателей древностей в Пскове». 29 учредителей общества, в том числе и Лошаков, подписали проект устава. Один из инициаторов общества, К. Г. Евлентьев, 30 августа 1869 года направил копию проекта в Императорскую Археологическую комиссию с просьбой о материальной поддержке. Но оказывать денежную помощь комиссия не обещала, и дело тогда заглохло.
Впрочем, отсутствие общества не помешало псковским краеведам усиленно заниматься своими поисками. В связи с религиозным праздником в Любятове в заметке от 25 июля 1870 года Лошаков привёл некоторые сведения из истории этого храма. Воспользовавшись фактом освещения 23 августа 1870 года расширенной Александро-Невской церкви в Псковском тюремном замке, Лошаков через две недели в № 35 «Губернских ведомостей» изложил 65-летнюю историю местной тюрьмы и её храма. Незадолго до этого, 13 июня, он нарисовал яркую картину отправки осуждённых из тюрьмы в Сибирь. Через год, 26 июня, появилась ещё одна его статья на «тюремную тему».
18 декабря 1871 года был напечатан его рассказ о поездке на Талабские острова, рисующий жизнь и нравы их обитателей. В статье он, в частности, сетовал на то, что при восьми кабаках на островах — только одна земская школа на 40 учеников, и давал наивные советы о том, как вести борьбу с пьянством и сквернословием... Ровно через два года, 29 декабря 1873 года, появилась его «Заметка о крестном ходе в Талабске», рассказывающая также и о приходах чудотворной иконы Спасителя из Елиазарова монастыря в Псков. Его статьи от 30 сентября 1872-го и от 8 июня 1874 года были также посвящены истории местных крестных ходов. Список выявленных публикаций Лошакова помещён в третьем выпуске указателя литературы «У истоков псковского краеведения» (2005).
С 1869 года Лошаков был действительным членом Губернского статистического комитета. 4 августа 1872 года он присутствовал на заседании этого комитета при образовании Археологической комиссии и вошёл в первый её состав. Одним из главных дел комиссии стало создание в Пскове краеведческого музея, экспонаты которого поступали в основном от добровольных жертвователей. Среди них был и Лошаков. К примеру, на пятом заседании Археологической комиссии 9 октября 1873 года он передал для музея «три монеты греческих императоров, приобретённые им во время посещения святых мест в Палестине».
Георгий Сергеевич совершил это паломничество весной того же 1873 года, но только через 11 лет вдруг решил поделиться воспоминаниями о нём. Их опубликовал«Псковский городской листок» 6, 10 июня и 19 августа 1884 года под заглавием «Поездка псковича в Иерусалим». В пути Лошаков проявил немалое мужество: только он один из псковичей решился добираться в Назарет, а за день до отплытия в обратный путь успел забраться на гору Фавор, чтобы увидеть место чудесного Преображения Господня.
Протокол следующего, шестого заседания Археологической комиссии от 18 марта 1874 года содержит ещё одно маленькое открытие. На нём Лошаков представил рукопись 1711 года о Мальском монастыре и церковной собственности вблизи Изборска, а также прочёл напечатанное ранее, в № 27 «Псковских губернских ведомостей» за 1869 год, описание посещения Мальского погоста. Евлентьев в городской хронике назвал это описание поэтическим. Так удалось узнать ещё об одной работе Лошакова, подписанной только буквой «Л». Особенно поэтично начало этой заметки, не имеющей заглавия:
«Наш Псков богат воспоминаниями, но не живет ими. Куда вы ни взглянете вокруг, вы видите развалины одне других древнее, одне других замечательнее, и между тем на них обращается весьма мало внимания, часто едва ли знают их значение. Перенесите эти башни, эти семисотлетние полуразрушенные храмы в Германию, — там покрыли бы их каменными футлярами, окружили бы скверами, в которых по углам поставили бы колоссальные фигуры, с почтением указывающие рукою на эти древности. Перенесите туда беспрестанно попадающиеся у нас родники чудной чистой воды, то струящиеся из-под алтаря какой-нибудь старинной церкви, то напоминающие историческое событие, — там поделали бы из них игривые каскады и нас самих пригласили бы полюбоваться.
Ничего этого у нас нет: время и природа понемногу разрушают священные остатки старины, и если найдутся ещё охотники разрывать древности, то, пожалуй, для того, чтобы отыскивать клады, неизвестно кем и когда сокрытые. А между тем, сколько сокровища сокрыто в этих развалинах без всяких кладов!
На эти мысли навело меня посещение на прошедшей неделе погоста Мала или Малое по случаю праздников преподобных Онуфрия и Петра, обыкновенно отправляемого здесь в первое воскресенье после Петрова дня. Небольшая тропинка на пространстве четырёх вёрст извивается от тысячелетнего Изборска по окраине густого кустарника, с одной стороны, и по берегу ручья, с другой, — и приводит нас к поляне, по которой разливается небольшое озеро. Вы нечаянно упираетесь в высокие развалины древней церкви, которую узкий ручей отделяет от другой, существующей ныне церкви Рождества Христова, окруженной столетними деревьями и могилами...»
Дальнейшим повествованием Лошакова могут воспользоваться исследователи истории и архитектуры бывшего Мальского монастыря.
В некоторых сообщениях о заседаниях Археологической комиссии (к примеру, за 14 марта 1875 года) переданные Лошаковым вещи или документы конкретно не названы. Зато в протоколе 12-го экстренного заседания комиссии от 9 апреля 1877 года перечислены сразу четыре его «приношения», в том числе литографированный портрет псковского губернатора генерал-майора Ф. Ф. Бартоломея (сохранившийся и недавно выставлявшийся музеем), архиерейская митра без украшений, старые литературные журналы.
Отметим ещё, что на заседании 20 мая 1876 года три члена Археологической комиссии взялись составить описи предметов, собранных в музее, и Лошаков, в частности, согласился подготовить описание церковных древностей музея.
Георгий Сергеевич брал на себя и другие общественные обязанности. «Памятные книжки Псковской губернии» отмечают, что в Распорядительном комитете благотворительного общества святой Марии он был секретарём; стал членом-соревнователем Общества псковских врачей и членом Торопецкого благотворительного общества; десять лет состоял в Губернском попечительном комитете о тюрьмах.
Ещё когда Лошаков работал в губернском правлении, его избрали в Дворянское депутатское собрание от Торопецкого уезда. Депутатом дворянства он оставался до 1882 года.
Некоторое представление о жизни Лошакова после увольнения за штат дают его письма за 1877—1901 годы столичному покровителю, одному из руководителей Российского общества Красного Креста Ивану Петровичу Балашову, обнаруженные в петербургском архиве (РГИА, фонд 892, опись 3, дело 446). Очевидно, по его заданию в начале Русско-Турецкой войны Лошаков отправился в тыл действующей армии и занимался организацией перевозки раненых из госпиталей Кишинёва, Унген, Одессы...
В Псков он вернулся в конце 1877 года. Здесь через два года скончалась его мать, жившая у него почти двадцать лет. В письме 1882 года Лошаков упомянул, что по приглашению здешнего археологического общества займётся разборкой его музея и архива.
Не имея своей семьи, Георгий Сергеевич всячески старался помочь сестрам. Средняя из них, Екатерина, рано осталась вдовой после смерти мужа, коллежского асессора Баскевича, а другая постоянно болела. Дом Баскевичей, в котором нередко и подолгу жил Георгий Сергеевич, находился на левой стороне Новгородской улицы рядом с Казанской церковью (на его месте сейчас стоит дом № 2 на улице К. Маркса). В «Памятной книжке Псковской губернии на 1905—1906 годы» имеется, вероятно, последнее упоминание о Г. С. Лошакове как о гласном Торопецкого уездного земского собрания, жившем в сельце Тахново Всхоновской волости, а в списке имений этого уезда указано, что свои 404 десятины земли села Корсунского той же волости он сдавал в аренду. Дата и место его смерти неизвестны.
Таковы некоторые страницы биографии псковского краеведа и местного автора первых статей о жизни Пушкина на Псковской земле.
Источник:
Михайловская Пушкиниана. Вып. 46 : Псковичи - во славу Пушкина / Н. Ф. Левин / М-во культуры и массовых коммуникаций РФ, Федер. гос. учреждение культуры "Гос. мемор. ист.-лит. и природ.-ландшафт. музей-заповедник А.С. Пушкина "Михайловское" (Пушк. Заповедник)". - Сельцо Михайловское-Псков : Псковская областная типография, 2008. - 141, [2] с. : ил. - (Михайловская Пушкиниана).
