Художник-акварелист
Художественная одаренность Всеволода Петровича проявилась и в живописи. Его любимая тема – пейзажи псковской земли, часто с памятниками архитектуры.
В 1960-е годы он вместе со своим другом архитектором Львом Павловичем Катаевым пишет акварельные пейзажи Псковщины, устраивает свои выставки, как чисто акварельные, так и обзорные по своему творчеству.
Всеволод Петрович пробовал себя и как театральный художник. В 1965 году в Псковском театре им были выполнены декорации к спектаклю «Операция с Новым годом» (пьеса А. Германа, режиссер Демин) и к спектаклю «Стена» (пьеса Караева, режиссер В. Радун) в 1986 году.
В Псковском музее-заповеднике хранится около трех десятков акварелей художника.
Его работы приобретались коллекционерами России, Франции, Голландии, Швейцарии. Художественная ценность акварельных работ Всеволода Петровича Смирнова анализируется искусствоведом Юлием Александровичем Селиверстовым в статье «Всеволодов свет».
Выставка акварелей Всеволода Смирнова в Псковском музее открывает зрителю Божественную животворящую силу
Юлий Селиверстов, искусствовед
Раскрытие возможностей акварельной техники (как и вершины фортепьянного искусства) доступно лишь очень немногим избранным.
Именно В. П. Смирнов (на мой взгляд), как очень мало кто за всю историю искусства, раскрыл и воплотил ее в своем яростном первопроходческом творчестве. Его акварель – это именно живопись, ни в чем не уступающая по выразительной силе маслу.
С огромной (для профессионала) смелостью художник сочетает в одной работе самую разную интенсивность цвета и густоту красочного слоя - от непроглядной, казалось бы, «гуашевой» тьмы до полной прозрачности легчайшего тона. При этих условиях сохранить художественную цельность произведения очень трудно: такой лист, согласно традиционному взгляду, должен казаться незавершенным, недописанным. У Смирнова же резкий тоновой контраст – это всегда выверенный прием, безошибочно достигающий цели.
Художник не боится писать хмурую осеннюю погоду, сумерки, горизонтальные лучи солнца на августовском закате. Свет в его работах, пришедший издалека и выхвативший из подступающей ночи какой-то один центральный объект – к примеру, домик на другом берегу реки – зримо воплощает Божественную творящую силу. Выхваченные этим светом предметы смирновской живописи одухотворяются и становятся словно ее героями. Хотя пейзажи художника всегда безлюдны, в них есть драматургия и внутренний диалог. Сочетание озаренных предметов (деревьев, облаков, зданий) становится рельефной основой картины, вырываясь из общего фона и образуя некоторый световой иероглиф, наполненный многозначным смыслом. Эти символы, сотканные из света (и открытые, как зеркало, для индивидуального наполнения каждым зрителем) роднят искусство Смирнова, с одной стороны, с новейшим модернизмом – с поисками искусства ХХ века в беспредметной области. Другой же своей гранью творческий метод мастера сообщается сквозь них с модернизмом второй половины и конца века XIX-го.
Весь наш мир, конечно – только граница "меж Бога и небытия". С этой границей имеют дело зрение, рисунок и живопись. И для В. П. Смирнова необыкновенно много значат границы между безднами: чаще всего между небесами и их отражением в спокойной воде.
Подчас мы видим, что это необыкновенное небо, трогательное и живое, отражается «в лесу, как в воде» - в кущах деревьев, в холмах и пашнях. Иной же раз сама эта, насыщенная духом, псковская «суша», запрокидываясь в закатную реку, становясь ее «небом». Многих огромных художников (вспомним хотя бы П. П. Оссовского!) вдохновляла наша несметно красивая земля. Но никто не поэтизировал псковскую природу, архитектуру, веру и историю, так ярко, долгожданно и вместе неожиданно, как это позволил Господь свершить В. П. Смирнову. При этом важно помнить, что художник по рождению не пскович, а петербуржец (т. е. столичный - все-русский, в сущности, человек).
Будучи реставратором-художником, Смирнов воспринимал средневековую псковскую архитектуру единственно возможным образом: как органичную (главную) часть пейзажа – местной природы и всего большого космоса. Православный дух средневекового Пскова, его специфическая эстетика (понимание красоты), необыкновенно (в высокой степени) софийны и, следовательно, близки лучшим чертам классической античности: ее всеобъемлющей гармонии – архитектуры и пейзажа, мира и человека. Тема Софии-Премудрости Божией, разлитой в православной архитектуре, в преображении мира через нее, вновь (по-иному, но еще теснее) роднит В. П. Смирнова, его искусство, с русским Серебряным веком и символизмом (подспудным, но просвечивающим сквозь его живопись).
Писать псковскую архитектуру – серые плитяные крепости, белые храмы – необыкновенно сложно: они изначально графичны, их цвет не явен и порожден лишь красочным окружением. Однако в живописи нет ничего, кроме цвета (т.е. белого света, развернутого в спектр). Рисунок – внутренняя структура и очертания изображаемых предметов – могут возникать лишь как взаимодействие их разных цветов и оттенков. В идеале, на площади работы не может быть двух одинаково окрашенных точек, имеющих равную световую и тоновую интенсивность. Смирнов справляется с этими задачами. Серые камни печерских стен, башни Изборска, переливаются под его кистью, как самоцветы. Известковая обмазка храмовых стен, растворяясь в воздухе и свете, пропитана солнцем и сплетена тонкими цветовыми рефлексами листвы, земли и неба. Мастер всегда находит единственно возможное в каждой работе решение, при котором белый (или серый) объект, оставаясь собой, воплощается в живописи. Одной из гениальнейших находок Смирнова является работа, где тени от деревьев (которые сами отсутствуют на листе), падая на вызолоченную солнцем поляну, написаны открытым цветом – красным и зеленым: она поистине достойна лучших достижений молодого В. Кандинского.
Акварель – водяная краска. И мы видим, как водная стихия двояко присутствует в листах Смирнова. Она здесь в виде озер, задумчивых и многоводных рек, отражающих все иное, но также и в виде потеков «не замученной» свободной краски, смелых мазков, водяных брызг, имитирующих летний дождь, шелест ветвей и ветер. В особенности любит художник (и это ему удается) промывать по уже застывшему красочному слою световые блики – например, «солнечные зайчики» в темной лиственной тени, пляшущие на стене сельской церковки.
Автор всегда пишет (через цвет) светом – и именно пишет: создает символ, многовариантный знак. Удачная живописная работа – это всегда точно найденная формула. Несмотря на некоторое пуантелистические поиски, на нескрываемое упоение структурой ван-гоговских мазков, Смирнов нигде в своем творчестве не отступил прямо от самого принципа изобразительности в искусстве. И все же указанная иероглифичность (найденная обобщенность формы, роднящая живописное письмо со знаком письменности) вводит смирновские акварели в самый широкий контекст искусства ХХ в., главным уроком которого был, несомненно, опыт внеизобразительной абстракции. Не случайно, одним из самых уважаемых авторов для В. П. Смирнова всегда оставался П. Н. Филонов, который один из величайших гениев прошлого века смог дать живой и плодотворный синтез изобразительности и абстракции в своем аналитическом методе, в каждой работе.
Живописный стиль Смирнова ярко своеобразен, но никогда не статичен: в каждой из работ мы видим поиски художника, развитие его манеры. Мастер оставил лишь несколько десятков живописных произведений (около восьмидесяти). Все они первоклассны. Все они созданы в хронологических рамках 1960-х гг. Быть может, большего количества и не требуется: примерно столько же хороших стихотворений остается от подлинного поэта. Б. Окуджава говорил, что больше не пишет песен потому, что слишком хорошо умеет это делать.
Так и В. П. Смирнов (необыкновенно взыскательный, требовательный к себе) достигнув своей субъективной вершины, сосредоточился, как автор, на художественной обработке металла, оставил живопись. Однако в душе он был живописцем всегда: если кисть случайно оказывалась у него в руках, забывал все на свете, кроме дышащей трепетной акварели – подвижного цветового сочетания на бумажном листе перед собой.
… Несколько десятков живописных работ, составляющих наследие мастера – бесценное достояние культуры: не псковской только, а русской и мировой… Прекрасно, что значительная часть наследия художника принадлежит Псковскому музею, который приобрел ее у самого автора, несмотря на известное неприятие его искусства официальной критикой в советское время.
Источник:
Селиверстов, Ю. Всеволодов свет : выставка акварелей Всеволода Смирнова в Псковском музее открывает зрителю Божественную животворящую силу / Ю. Селиверстов // Псковская губерния. - 2008. - 15 - 21 окт. (№ 41). - С. 12-13 : фот.