В юности Тургенев был страстно влюблен в дочь известной княгини Шаховской - Екатерину. Она была старше классика на четыре года. Красавица Катя Шаховская кружила головы многим аристократам. Кстати, перед чарами кокетки не устоял отец писателя - Сергей Тургенев. Девушка ответила ему взаимностью. А сердце Ивана Тургенева было разбито. Позже писатель наделил некоторыми чертами Кати Шаховской героиню своей повести «Первая любовь».

 В молодости Тургенев бывал капризен и импульсивен, Александр Иванович Герцен называл его в ту пору Хлестаковым. С этим образом эксцентрика и фанфарона и была в какой-то мере связана известная история с пожаром на море. В мае 1838 года Тургенев попал на пароход «Николай I», который потерпел крушение у берегов Травемюнде. Корабль загорелся, среди пассажиров началась паника. Но из разных источников доподлинно известно, что Тургенев ни женщин, ни детей не расталкивал, более того, спустившись в шлюпку, помогал принимать остальных пассажиров.

 Интересно, что из-за дочки Полины Тургенев чуть не сразился на дуэли. И не с кем-нибудь, а с близким другом Львом Николаевичем Толстым. Однажды Толстой пожурил Тургенева за то, что Полина за границей вынуждена зарабатывать себе на хлеб шитьем. Иван Сергеевич принял это близко к сердцу. Слово за слово, спор едва не перерос в драку. По рассказу жены Толстого Софьи, оба уже собирались пустить в ход кулаки. В итоге Толстой вызвал противника на дуэль на пистолетах, которая, к счастью, так и не состоялась. Спорщики успели остыть и помирились.

 Отличительной чертой Тургенева была большая голова. Но самое удивительное, что анатомы уже после смерти писателя взвесили его мозг. Он «потянул» аж на 2 килограмма, а это намного тяжелее, чем у многих других знаменитых людей. «На такую большую голову у творца просто не хватило материала», - говорил о Тургеневе Боткин.

 Еще одна анатомическая особенность классика – теменная кость у него была очень тонкая. Из-за этого при ударе по голове Тургенев терял сознание, вследствие чего в школе писателю пришлось вытерпеть немало издевательств от сверстников. Тургенева не раз обвиняли в мягкотелости, на что он находчиво отвечал: «Да и какой ждать от меня силы воли, когда до сих пор даже череп мой срастись не мог. Не мешало бы мне завещать его в музей академии... Чего тут ждать, когда на самом темени провал!»

 В Германии, куда приехал учиться, он принялся транжирить деньги родителей, которые ему регулярно присылали. При этом мать не получала от сына ни весточки, не говоря уже о благодарности. Он промотался настолько, что последние гроши отдал за неоплаченную посылку. Каково было его удивление, когда в ней оказались кирпичи. Вот так родительница проучила нерадивого сына. Вероятно, это заставило Тургенева остепениться.

 В молодости Иван Сергеевич Тургенев был довольно легкомыслен. Он мог, например, пригласить к себе гостей, а потом «случайно» об этом забыть. Он, конечно, извинялся перед гостями, снова приглашал их на обед, чтобы как-то загладить свою оплошность, но когда люди приезжали в назначенный час, хозяина снова не оказывалось дома. За это Белинский называл Тургенева не иначе как «мальчишкой».

 Сейчас трудно представить, но будущий классик в пору молодости хотел быть настоящим денди, но похоже, у него мало получалось. По крайне мере, Александр Герцен назвал Тургенева Хлестаковым, за то, что ему нравилось щеголять в синем фраке с золотыми пуговицами, изображающими львиные головы, в светлых клетчатых панталонах, в белом жилете и цветном галстуке.

 Личность Тургенева состояла сплошь из противоречий. Например, несмотря на большой рост и борцовское телосложение, Тургенев был удивительно мягким, неконфликтным человеком.

 У Тургенева был тонкий, почти женский голос. Он очень любил петь, хотя музыкальным слухом не обладал. Писемский называл Тургенева «ласковым гигантом, с глазами умирающей газели».

 Были у Тургенева и свои странности. По словам Фета, смеялся он самым заразительнейшим образом: «Валился на пол и, стоя на четвереньках, продолжал хохотать и трястись всем телом». Когда на него нападала хандра, надевал на голову высоченный колпак и ставил себя в угол. И стоял там до тех пор, пока тоска не проходила.

 Между тем, писатель был весьма чистоплотен и любил порядок во всем. Два раза в день он менял белье и вытирался губкой с одеколоном, садясь писать, приводил в порядок комнату и бумаги на столе. По свидетельствам современников, он не мог писать, если хотя бы одна вещь на письменном столе лежала не на своем месте.

 Тургенев прекрасно играл в шахматы, был вице-президентом Международного шахматного конгресса в Баден-Бадене в 1870 г. Ивана Сергеевича порой шутливо именовали «первым писателем среди шахматистов и первым шахматистом среди писателей». Игроком он был сильным. Живя в Париже, регулярно посещал шахматное кафе «Режанс», сражался с первыми шахматистами Европы, в том числе со знаменитым Нейманом. Тургенев мастерски играл ладьей, за что французы его прозвали «рыцарем слона», и с легкостью обыгрывал русских писателей. Сам Тургенев однажды заметил, что, если бы он не был писателем, то непременно стал бы полководцем: так его увлекало изучение положения фигур на шахматном поле боя. Был горяч, говорят, почувствовав, что проигрывает, мог вспылить: начать бросаться предметами, пытаться переставить фигуру так, чтобы свести все к ничьей.

 Иван Тургенев любил фотографироваться, он вообще с большим почтением относился к фотоискусству, говорил, что будущее за ним, отдавал предпочтение фотографиям, а не своим живописным портретам. Из-за границы всегда возвращался с пачкой фотокарточек, которые потом всем раздаривал.