21 апреля [3 мая] 1870 родился Александр Николаевич Бенуа — русский художник и писатель: живописец, график, сценограф, историк искусства, художественный критик и мемуарист. Наиболее известный представитель художественной династии Бенуа, одна из главных фигур Серебряного века; сооснователь (наряду с С. П. Дягилевым) и главный идеолог объединения «Мир искусства». Возможно бывал в имении Философовых в Псковской губернии.
Имения старинного рода Философовых в Псковской губернии Богдановское и Усадище – это места, которые посещали А.С. Пушкин, С. П. Дягилев, З. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковский, К.А. Сомов. и др.
Философов Дмитрий Владимирович - один из организаторов журнала «Мир искусства», художественный критик, публицист. Внук владельца с. Богдановское Бежаницкой волости Псковской губернии - «любителя изящного» Д.Н.Философова, сын известной общественной деятельницы А.П.Философовой. Неоднократно и подолгу бывал вместе с двоюродным братом С.П.Дягилевым в Богдановском. Здесь в 1898 ими велись предварительные редакционные споры по изданию журнала «Мир искусства», соредакторами которого они стали. Номер 1 (1898) был целиком сформирован Философовым, впоследствии руководившим литературной частью журнала.
Д.В. Философов, З.Н. Гиппиус и Д.С. Мережковский
В сборнике «Старое и новое» Д.Ф. Философов оставил интересные воспоминания о Псковской земле.
В главе «Соседи Пушкина по селу Михайловскому» есть рассказ о посещении Пушкиным Богдановского:
«Для того чтобы Михайловского узника развлечь, Рокотов возил его по соседям. Так, мне, со слов отца, достоверно известно, что И.М. Рокотов привозил Пушкина к своей сестре, Марии Матвеевне Философовой, в село Богдановское Новоржевского уезда. Отец рассказывал, что, будучи совсем маленьким, он наизусть читал Пушкину, приехавшему в гости к его родителям, первую песнь Онегина и будто бы Пушкин очень удивился памяти мальчика. Мария Матвеевна недолюбливала Пушкина. Она знала его только как кутилу и игрока. А так как муж ее, Д.Н. Философов, был сам большой игрок, то естественно, что по простоте сердечной она боялась вредного влияния Пушкина на Дмитрия Николаевича. Муж ей был, конечно, ближе, нежели опальный поэт.»
Относительно общества псковских дворян и их влияния на творчество А. С. Пушкина Д. В. Философов замечает:
«Скромная природа Михайловского и няня Арина Родионовна дали Пушкину в тысячу раз больше, чем все соседи, все псковские дворяне, вместе взятые.
Пушкин настолько опередил свое время, что ставить в вину скромным псковичам непонимание великого поэта не следует.»
Читать полностью: http://dugward.ru/library/filosofov/filosofov_sosedi_pushkina.html
Дмитрий Николаевич Философов – дед Дмитрия Владимировича, помещик Новоржевского уезда Бежаницкой волости Псковской губернии, владелец имения Богдановское. В 1834 наследственно владел 842 мужскими и 888 женскими душами в Псковской, С.-Петербургской и Московской губерниях. Предводитель дворянства Новоржевского уезда. Был связан родственными узами с Елагиными, Чихачевыми, Креницыными, Рокотовыми, Неклюдовыми. Учился в Пажеском корпусе (не окончил по болезни). Ценитель изящного Философов превратил имение Богдановское в «рай земной», разбив вокруг дома парк «версальского» типа со стрижеными боскетами и мраморными скульптурами, вывезенными им из зарубежных стран. Дом был обставлен стильной мебелью. Философов коллекционировал произведения голландского, итальянского и французского искусства. Одним из первых в России стал собирать и отечественное: работы Венецианова и его учеников.
Образ своевольного К. П. Троекурова в повести «Дубровский», по мнению многих, списан Пушкиным именно Д. Н. Философова. Крепостник-деспот, он был очень богат. Но даже при его возможностях регулярный парк в Богдановском создавался более десяти лет со всей мыслимой для частного лица роскошью. Для ускорения работ Д. Н. Философов, по легенде, запрещал венчаться крестьянам, не выполнившим трудовую повинность на устройстве парковых прудов. Пруды эти, планом своим напоминающие букву «ферт», - это сегодня почти всё, что осталось от Богдановского, с его несравненным парком.
Неизвестный художник XIX века (Сорока Г.?). Интерьер в Богдановском?
Александр Бенуа о семье Философовых
Бенуа А. Жизнь художника (Воспоминания, Том 2) Фрагмент
…Был еще один "член семьи" Философовых, к которому я сразу почувствовал большое расположение. То была ключница Дуняша.
За недосугом у Анны Павловны заниматься домашними делами, всё ведение хозяйства лежало на этой толковой, спокойной и безгранично преданной своим господам, уже довольно пожилой женщине. Зато все Философовы и относились к Дуняше не как к прислуге, а как к родной, как к другу. Это выражалось уже в том, что Дуняша, бывшая крепостная, занимала за обедом председательское место во главе стола и она разливала суп, тогда как Анна Павловна садилась "куда попало". Самый стол у Философовых не отличался изысканностью и был самый что ни на есть домашний; даже наши меню, тоже незатейливые, могли казаться утонченными рядом с тем, что случалось мне едать на частых семейных пиршествах у Философовых. Но всё было очень вкусно и подавалось в чрезвычайном обилии. Особенно я ценил те угощения, которые Дуняша ставила к вечернему чаю и которые были ее изготовления. Будучи вообще лакомкой и сластёной, я особенно ценил Дуняшины засахаренные "дули" (маленькие груши). Вполне домашним диктатором Авдотья Егоровна становилась во время летних месяцев, проводимых в родовом имении Философовых - Богдановском, Псковской губернии. Там, в смысле всяческого варенья, соленья, маринования плодов и овощей, она развивала чрезвычайную деятельность, доставлявшую ей массу забот, но и немало наслаждения.
Именно то, что у Философовых было родовое имение, что они были "люди от земли", что в основе это были помещики, что еще совсем недавно, до 19-го февраля 1861 года, они владели крепостными, иначе говоря, были рабовладельцами, что об этом самом Богдановском то и дело вспоминалось в беседах, о жизни же в Богдановском говорили, как о каком-то Эльдорадо, - всё это сообщало в моих глазах особый колорит всему Философовскому быту. В этом лежала, если и не сразу мной тогда осознанная, но всё же глубокая разница между их домом и нашим. Ведь мы, Бенуа, были чисто городскими людьми; мои родители не владели ни единым клочком земли, если не считать территории под нашим домом. Помещичья же природа Философовых давала всему их быту своеобразную прелесть. Несмотря на давность своего рода (считалось, что родословная их доходит до времен Владимира Святого и до Крещения Руси), несмотря на то, что многие предки их занимали высокопочетные места при древних князьях и царях, их нельзя было причислить к аристократии придворного круга. И вместе с тем это не была и буржуазия. Это был тот самый класс, к которому принадлежали все главнейшие деятели русской культуры XVIII и XIX столетий, создавшие прелесть характерного русского быта. Это класс, из которого вышли герои и героини романов Пушкина, Лермонтова, Тургенева и Толстого. Этот же класс выработал всё, что было в русской жизни спокойного, достойного, добротного, казавшегося утвержденным навсегда.
Он выработал самый темп русской жизни, его самосознание и систему взаимоотношений между членами одного семейного "клана". Всякие тонкости русской психологии, извилины типично русского морального чувства возникли и созрели именно в этой среде. Бывая у Философовых, я проникся особого уважения ко всему этому, столь своеобразному и до той поры мне ведомому лишь через книжки и "вымыслы" поэтов. С внешней стороны этот быт мало чем отличался от нашего, но по существу то были всё же миры различные. И для ознакомления с этим бытом вовсе не требовалось какое-то "наведение справок", какие-либо объяснения.
Бывая в доме Философовых, я постепенно и незаметно для себя познавал его природу и, через это познание, стал лучше понимать и любить самую суть русской жизни. Мне кажется, что главная причина, почему я сошелся с Димой, а через него и с Сережей Дягилевым, лежала именно в этой атмосфере, через которую я открывал пресловутую "русскую душу".
Эта атмосфера Философовского дома особым образом действовала и на самого Диму. Находясь в ней, он терял свою природную колючесть, вернее - она смягчалась, сглаживалась. Он становился проще, доступнее. Да и позже кузен Димы, Сережа Дягилев, попадая в нее, заметно менялся. Он переставал быть заносчивым, он терял значительную часть своего провинциального дурного тона. В этом доме, несмотря на полную непринужденность, на царившее в нем почти непрерывно веселое настроение, на массу молодежи, на временами очень разношерстное сборище людей, всегда царил "хороший тон", который не надо смешивать с рецептами светского приличия, а который естественно рождался и процветал. И во мне действие этого хорошего тона выражалось, между прочим, в том, что я, не переставая веселиться у Философовых, не корчил из себя шута, не ломался и не фиглярничал - чем я грешил (из вящего самолюбия, из желания обращать на себя внимание) с раннего детства.
Веселились же у Философовых часто и по всякому поводу. Собиралась масса народу - старого и молодого; какие-то генералы, адмиралы и сановники засаживались за карты с почтенными дамами; кузены и кузены кузенов (а то и дяди помоложе) тут же дурачились, как малые дети, играли в "маленькие игры", спорили, разыгрывали шарады. Почти всегда всё это переходило в танцы и в таких случаях в самой просторной комнате квартиры, в почтенном, чуть мрачном кабинете члена Государственного Совета, ставилось пианино (обыкновенно находившееся в Диминой комнате), и я или Валечка лихо разыгрывали наш "салонный репертуар" : вальсы, польки, мазурки, кадрили.
http://modernlib.ru/books/benua_aleksandr/zhizn_hudozhnika_vospominaniya_tom_2/read_22/
_________________________________________
Дополнительно:
Селиверстов Ю. Шестой конь Люцифера // Псковская губерния. – 2010. – 13-19 окт. – Режим доступа: http://gubernia.pskovregion.org/number_511/06.php
Бежаницкий историко-культурный центр Философовых http://bezmuzei.ucoz.ru/
