1 февраля 2023 года – 139 лет со дня рождения Евгения Ивановича Замятина.
Евгений Иванович Замятин (20 января [1 февраля] 1884, Лебедянь, Тамбовская губерния — 10 марта 1937, Париж, Франция) - русский писатель, критик и публицист, киносценарист. Автор знакового романа «Мы», с которого начинается расцвет в литературе жанра антиутопии.
Летом 1921 года, как и многие другие известные деятели русской культуры, Евгений Замятин побывал в «Колонии для петроградских писателей», организованной в имениях Холомки и Бельское Устье с целью поддержки голодающей в Петрограде творческой интеллигенции. Замятин посетил усадьбу в мае и августе-сентябре 1921 года.
Евгений Замятин и владелец имения Холомки князь Андрей Григорьевич Гагарин встречались до революции 1917 года. Князь Гагарин был первым директором Политехнического института, в котором с 1902 по 1908 год учился Е. Замятин. И в 1907 году оба они запечатлены на одной фотографии.
Опубликованные в 1990-х годах петербургским «Новым Журналом» наброски 1921 года к ненаписанному роману Евгения Замятина «Дубы» прекрасно передают атмосферу в Холомках предвоенных (до 1914 года) и первых военных лет, занятия князя, который «вставал раньше всех в доме и садился за свой мост и за вычисления. С коптилкой чертить трудно — любил работать на закате на столе в коридоре у окна: оттуда — поля, лес, розовый осколок Шелони. <…> И вдруг: война. Ясно: нельзя жить по- старому, по-английски, с теннисом, верховыми лошадьми. Лазарет для солдат внизу в зале. Сыновья в армии. Лева — только кончивший юрист — надел малиновую форму. Сережа — дипломат. Петя — еще мальчик. Гриша из гимназии — прямо в «жеребячье» училище. Вышел корнетом». – Читать>>>
В 1921 году князя Андрея Григорьевича уже не было в живых, и в национализированных Холомках, но на правах заведующей Народным домом, хозяйствовала его вдова Мария Дмитриевна.
Некоторые свидетельства о пребывании Евгения Замятина в Холомках и Бельском Устье сохранились в письмах, рисунках и воспоминаниях современников, которые приводим ниже.
__________________________
Милашевский Владимир Алексеевич
Вчера, позавчера... : Воспоминания художника / Милашевский В.А. - М. : Книга, 1989. – С. 224-236. – Читать>>>
…В это же лето 1921 года приезжал Евгений Иванович Замятин. Вечерами, за столом красного дерева, под пышным букетом полевых цветов, при керосиновой лампе, читал он свои рассказы. Вся обстановка напоминала начало романа «Рудин». Не помню, что он читал.
Внизу надпись: Замятин у Софьи Андреевны 1921 г. Холомки В. Милашевский
__________________________
Чуковский, Николай Корнеевич
О том, что видел / Николай Чуковский. - М. : Молодая гвардия, 2005: Тип. АО Мол. гвардия - 686, [1] с., [16] л. фот. ; 21 см.. - (Библиотека мемуаров. Близкое прошлое Вып. 13). – Читать>>>
Фрагменты из главы «Холомки»
Когда мы приехали в Холомки, там уже жил Евгений Иванович Замятин, тоже вызванный туда Добужинским — подкормиться. У Евгения Ивановича была и особая причина приезда, — он был влюблен в Софью Андреевну Гагарину, и между ними тянулся долгий и, по-видимому, трудный для обоих роман.
…
Новосильцовский дом стоял в двух верстах от Холомков — длинная деревянная двухэтажная постройка с просторными комнатами, паркетом и полным отсутствием мебели; мебель к этому времени уже успели развезти по своим избам окрестные крестьяне. От Холомков к Бельскому Устью вела длинная березовая аллея. Дом Новосильцовых одним фасадом был обращен в яблоневый сад, другим — к бесконечным полям, где блестели изгибы Шелони и чернели деревни. Между домом и рекой стояла церковь, построенная в XVIII веке. По ту сторону реки, за мостом, возле кладбища, стояли три домишка, в которых жили священник, дьякон и псаломщик. Новоприбывшие разместились в пустом доме кто как мог: на топчанах и просто на полу. Нельдихен устроился на террасе с перебитыми стеклами в длиннейшем ящике из-под яиц. Заглянул я как-то в этот ящик, смотрю, лежит он там на спине, на стружках, выставив вверх острые колени, в гоголевской крылатке, в галстуке бабочкой и ухмыляется своей обычной ухмылкой — дурацкой и плутоватой. Н. Э. Радлов решил преобразить внутренность новосильцовского дома и принялся расписывать его голые стены огромными фресками. Мы с жадным вниманием следили за его работой, быстро продвигавшейся вперед — каждый день появлялась новая фреска. На этих уморительно смешных фресках изображены были мы сами — и Нельдихен в крылатке, и изысканный Лозинский, и Добужинский, и мой отец, и стремительный Лева Лунц, и Гагарины, и Замятин, и маленький Ходасевич с челкой на лбу, в пенсне, с брезгливой улыбкой на крохотном личике.
…
По вечерам все собирались в новосильцовском доме. Открывались все двери, зажигались керосиновые лампы, местный агроном с лицом Козьмы Пруткова играл на гармони, и устраивалась грандиозная кадриль. В первой паре шел Замятин с княжной Софьей Андреевной, за ними задравший рясу дьякон с Мусей Алонкиной, за ними князь Петя с поповной Лидой, дочерью священника отца Сергия, за ними Милашевский с Женей Вихровой, затем Нельдихен с дочкой дьякона, М. Л. Лозинский с Оношкович-Яцыной, Зощенко с учительницей из деревни Захонье. Всем распоряжался тонкий, стройный, изысканно-изящный Радлов, громко возглашавший:
— Шанже во дам! Гран ронд!
И пары двигались среди выбитых окон, мигающих огней, мелькающих теней, между чудовищными фресками, украшавшими стены.
______________________________
Сохранилась переписка Евгения Ивановича Замятина и Корнея Ивановича Чуковского 1921 года. Чуковский в своих письмах зовет Замятина в Холомки. Замятин собирается приехать и писать. Приводим некоторые тексты.
Евгений Замятин и культура ХХ века : исследования и публикации / сост.: М. Ю. Любимова ; науч. ред. : Л. С. Гейро. - СПб.: РНБ, 2002. - 475 с. – Читать>>>
Переписка К.И. Чуковского и Е.И. Замятина
Е.И. Замятин — К.И. Чуковскому
2 июля 1921 г.
Петроград
Дорогой мой Чуковский.
……….
Напишите мне по чистой совести, все сообразив и обмозговав (Вам на месте виднее): стоит ли и удобно ли мне приезжать в Холомки (точнее — в Устье) или лучше не стоит? Волынский демонстрировал мне Ваше письмо — оно не очень меня радует.
Если не поеду — не важно: буду сидеть тут и доделывать злейший роман.
Людм<ила> Ник<олаевна> говорит, что Вы звали ее (по телефону) в Устье. Это Вы всерьез — или только так?
Пишите.
Ваш Евг. Замятин.
Холомки в настоящее время.
К.И. Чуковский — Е.И. Замятину
Начало июля 1921 г.
Холомки
Дорогой Евгъ!
Соскучился я по Вас ужасно. Приезжайте непременно. Здесь восхитительно — даже я немного отмяк, хотя у меня почти ничего не наладилось. (Трудно с такой огромной семьей). Но Вам вдвоем (или одному) здесь будет блаженство. Дети играют в городки, купаются, Коля ухаживает за поповной, состязается с Петей в цыганской борьбе и т.д. Общежитие в Бельском Устье почти оборудовано. Нам дали рожь (2 десят<ины>), лошадей, покосы, огороды и проч<ее>. Но ни один писатель не приехал. Гоните сюда Немировича, Нельдихена, Андрея Белого, Ив<анова->Разумника, Лернера — кого хотите, но гоните. Если Вы не приедете, мы враги навеки. С<офья> А<ндреевна> часто видается со мною. Мы очень дружим, поджидаем Вас. Слушаем в лесу коростелей — ждем Ваших писем. Приезжайте. Напишите, когда приедете, мы вышлем лошадей.
Е.И. Замятин — К.И. Чуковскому
Между 6 и 19 июля 1921 г.
Петроград
Дорогой мой Качэ.
Вы, явно, не получили моего письма. А жаль: это было первое мое любовное письмо Вам. Там был подробный отчет о том, как я склонялся в Москве….
Далее следует описание множества хлопотных дел и литературных проектов, в которых приходится принимать участие Замятину. Письмо продолжается перечислением «гражданских долгов»
…
Я в гражданских долгах — как в шелку: хожу и шуршу….
Еще долг — кончить роман (чем теперь и болен). Еще долг — съездить к матери, к<отора>я больна (из Москвы поехать не мог — был в соответствующих местах разрушен путь). Еще долг — идти с Добуж<инским> куда-то ради спасения Дома Иск<усств> (к<оторы>й хотят сделать колонией Политпросвета). Словом, видите — весь шуршу. И в Холомки (Устье) попаду только позже. Попаду для того, чтобы, презрев все долги, писать…
Драматично звучит письмо Замятина, написанное на следующий день после смерти Александра Блока.
Е.И. Замятин — К.И. Чуковскому
8 августа 1921 г.
Петроград
8-VIII-1921
Вчера в половине одиннадцатого утра — умер Блок. Или, вернее: убит — пещерной нашей, скотской жизнью. Потому что его еще можно — можно было спасти, если бы удалось вовремя увезти за границу. 7 августа 1921 года — такой же невероятный день, как тот — 1830 года [1837 года - неточность в письме], когда узнали: убит Пушкин.
Я человек металлический и мало, редко кого люблю. Но Блока — любил, и вот — знать, что он умер — ну да что говорить.
Вас вот — и идиотская наша жизнь! — удастся ли вызвать Вас, дойдет ли телеграмма? Похороны в среду, конец недели — вечера памяти Блока — как же без Вас?
Думал в понедельник (сегодня) начать хождения по выезду в Холомки, — теперь не до того: нет Горького, нет Чуковского — и мне пришлось устраивать разрешение переговоров о Блоке по прям<ому> проводу с Москвой, и скульптора для маски, и прочее...
____________________________
Портрет Замятина. Автор Г.С. Верейский. 1927 год.
Георгий Верейский тоже жил в Холомках в 1921 году.
