(3 [15] октября 1891 Санкт- Петербург - 7 сентября 1952 Москва)
Это имя русской поэтессы и журналистки обычно относят к категории «забытых», но с конца XX века о Марии Михайловне вспоминают все чаще: публикуются ее стихи, обсуждается ее непростая литературная и личная судьба.
Между тем, она входила в литературные круги блистательных литераторов Серебряного века, современники ставили ее творчество вровень с произведениями Ахматовой и Цветаевой, тем более что по возрасту Шкапская находилась как раз между ними. Молодые ленинградские поэты 20-х годов дали ей прозвище: «Ведьма - Вакханка - Волчица».
Мария Андреевская родилась в 1891 году семье мелкого чиновника Министерства земледелия. Обстоятельства детства были настолько тяжелыми, что сравнимы с жизнью персонажей Достоевского. Паралич матери и сумасшествие отца вынудили старшую из пятерых детей, 11 летнюю Марию, заботиться о насущных нуждах всей семьи.Тогда и появились ее первые стихи - отдушина. Она начала писать еще печатными буквами.
В автобиографии она рассказывает о городской свалке, которая обеспечивала семью тряпками и топливом для обогрева, перечисляет заработки: «Ходила по стиркам, мыла полы, писала на почте прошения и письма, выступала статисткой по рублю за выход в украинской труппе… Кончить гимназию удалось почти чудом, вырывая зубами плату за полугодие».
Закончила она гимназию в 1910 году и тогда же вышла замуж за Глеба Орестовича Шкапского. Все ее окружение: семья мужа, друзья, одноклассники увлекались революционными идеями, читали запрещенную литературу, спорили о справедливом устройстве общества. В этот период Мария начинает показывает свои стихи публике. Ее первые опыты, еще несколько подражательны популярному тогда поэту Надсону, но сразу выводят на первый план ее главную особенность – мощное женское начало, стихийное и мудрое одновременно.
Дальнейшие жизненные планы – Петербургский университет. И все те же финансовые трудности.
Мария Михайловна и Глеб Орестович Шкапские. 1914. (из фонда Института мировой литературы имени А.М. Горького)
Отец ее мужа Орест Авенирович Шкапский, этнограф, статистик, специалист по землепользованию, по заказу Псковских губернских властей осуществляет промышленно-научную экспедицию по изучению Псково-Чудского водоема. Мария Михайловна с мужем с 1910 по 1913 год работает в экспедиции.
Труды Ореста Авенировича Шкапского в коллекции «Природа Псковской области. Водоемы. Озера. Реки»>>>
В той же автобиографии 1952 года Мария Шкапская вспоминает о своем пребывании в Псковской губернии:
- Чтобы иметь возможность учиться - летом мы работали по статистике в экспедициях на Псковско-Чудском озере. Работа заключалась в переписи, обследовании условий жизни и труда прибрежного рыбацкого населения Псковщины – кажется, самой нищей, тёмной из всех северных потребляющих губерний. Эти выезды дали мне, горожанке, возможность глубоко ознакомиться с деревней и с народной жизнью со всей ее вопиющей нищетой и бесправием. Наряду с обследованием рыбацкого и других кустарных и отхожих промыслов, мы, как обычно студенты той эпохи, в порядке общественной нагрузки выполняли поручения Академии наук по сбору фольклора (записи различных говоров, слов, названия промысловых орудий, частушек, песен). Помню, что из первой же поездки я привезла около 200 слов, не вошедших в словарь Даля. Можно себе представить, как обогащала нас эта работа, это глубокое проникновение в сокровищницу народного слова.
Впоследствии на основе этих материалов псковским земством был издан рыбопромышленный словарь Псковского и Чудского озер. В связи с этой работой мы подолгу жили в Пскове. Жизнь в маленьком городе, где благодаря близости столицы всегда группировалось много политических ссыльных, также была содержательной. Возле местной библиотеки объединилась группа молодежи под предлогом помощи библиотечным работникам, неофициально же это был революционный кружок без определенного партийного лица, состоявший из студентов, семинаристов и нескольких рабочих-наборщиков (единственный вид местного пролетариата). Мы занимались изучением марксистской литературы, в дни смерти Толстого нами была проведена уличная демонстрация, в 1911 г. была маевка…
Впрочем, демонстрация памяти Толстого не состоялась, поскольку была запрещена Псковским губернатором бароном Николаем Николаевичем Медемом.
В траурные дни 1910 года в литературной и политической газете «Псковская жизнь» появляется первое опубликованное стихотворение юной поэтессы «На смерть Льва Толстого».
Плачьте (на смерть Льва Толстого)
Грубо оборваны струны, недавно звучащие,
Нежным аккордом о солнце, о правде звеневшие,
С мощной тоской над неправдой, над злобой рыдавшие,
Болью сердечной над горем людским трепетавшие.
Плачьте… Умолкли… оборваны струны, властительно певшие…
Смерти дыханьем погашен светильник пылавший,
Мысли бессмертной сияньем весь мир озаривший,
В мраке блуждающим к истине путь указавший,
Плачьте… погашен светильник, так долго, так ярко горевший.
Бурей разрушен утес, над волнами царивший,
Грудью израненной ветра порывы встречавший,
Грудью израненной злобные волны дробивший,
С тучей — как равный — гордую речь заводивший…
Плачьте… он сломлен… разрушен утес, над пучиной стоявший…
Псков, 8 ноября 1910
Два последующих года Мария Шкапская училась медицине в Санкт-Петербургском университете. Свой выбор она объясняла тем, что стыдно заниматься филологией, когда людям не хватает врачебной помощи, кроме того, она не могла не думать о душевной болезни отца. Оказавшись в среде учащейся прогрессивной молодежи принимает активное участие в общественной и революционной жизни.
Мария Шкапская вышла на демонстрацию к Казанскому собору после расстрела рабочих на приисках Ленского золотопромышленного товарищества, была арестована и провела две недели в тюрьме.
Второй раз арестована через год за участие в межученической организации, члены которой собирались в частной женской гимназии Витмер на Английском проспекте. Газеты по указанию полицейского департамента громогласно обвиняли молодежь - группу «витмеровцев» в пропаганде сексуальной свободы, но на самом деле это была социал-демократическая группа, правда, с излишне романтическими взглядами на революционный террор. После двух месяцев заключения последовало распоряжение о высылке Шкапской вместе с мужем на Север, в Олонецкую губернию.
Удивительный случай изменил их судьбу: московский купец Н. А. Шахов, меценат и филантроп, добился замены высылки всех осужденных по делу на выезд в Европу. Более того, назначил небольшую стипендию, которая позволила Марии Шкапской закончить литературный факультет университета Тулузы с дипломом преподавателя словесности, а потом еще год изучать китайский язык в Париже.
Важным для нее оказалось и знакомство с художественно-литературной средой. Участие во встречах поэтического кружка Русской академии на Монпарнасе принесло ей знакомство с Михаилом Герасимовым, Германом Данаевым, Верой Инбер, Оскаром Лещинским, Елизаветой Полонской, Марком Таловым, Ильей Эренбургом, Натанам Альтманом, Давидом Штеренбергом и другими.
Встреча с Максимилианом Волошиным переросла в дружеские отношения, и летом 1924 года Мария Шкапская провела у него на даче в Коктебеле.
В 1914 году с началом первой мировой войны стипендия перестала поступать, и вновь пришлось искать способы заработать. Из ее писем тех лет узнаем о распространении афиш на Монмартре, о ловле креветок и работе на виноградниках.
В Париже выходит сборник ее стихов, некоторые из которых по рекомендации Ильи Эренбурга публикуются в журнале Владимира Короленко «Русское богатство», что приносит Марии Шкапской первую поэтическую известность в России.
В 1916 году семья Шкапских возвращается на родину. В семье появляются сыновья – Валерий и Артемий.
С начала 1920 года Мария Шкапская прочно входит в литературные круги Санкт-Петербурга, становится членом петроградского Союза поэтов, представив к рассмотрению ещё не опубликованную книгу стихов «Mater Dolorosa». Затем ее избирают в Президиум Совета, оценив лидерские и организаторские способности.
С 1921 по 1925 год выходят в свет все основные произведения Марии Михайловны Шкапской. Стихотворные сборники «Mater dolorosa», «Барабан Строгого Господина», «Кровь-руда», «Час вечерний», «Ца-ца-ца», поэма «Явь» и две книги для детей «Земные ремёсла» и «Алёшины галоши».
О ней заговорили, оценивая ее поэзию как суровую поэзию женского естества. Впервые в русской литературе так громко зазвучал голос женщины-матери, в крови и муках рождающей и теряющей своих детей. При этом натурализированное женское начало неизменно сочетается в стихах Шкапской с высоким стилем, библейскими образами и ритмом религиозных псалмов.
Дмитрий Быков пишет о ней «Кто бы еще из женщин решился с гордой посвященностью выговорить: «Земные правила просты и строги: рожай, потом умри!» Такой могла быть древняя подпись под наскальной живописью!»
В 1925 году в возрасте 34 лет, несмотря на пришедшее признание и даже славу, Шкапская перестает писать стихи.
Новая профессия – журналистика – удивила всех, поскольку она становится сотрудником не литературной периодики, а пишет для центральной «Правды» и ленинградской «Красной газеты» вполне официальные и идеологически правильные тексты.
Группа известных советских писателей в редакции «Кировской правды», в том числе С. Михалков, И. Сельвинский, М. Шкапская, Ф. Панфёров; слева в первом ряду – В. Заболотский. 1940. (из фонда Российского Государственного литературного музея)
Отказ от поэзии сама Шкапская объяснила так: «Поэт я лирический, а нашей эпохе нужны иные, более суровые ноты...» Из этого объяснения понятно, что ее внутренняя уверенность поэта не устояла перед критикой. О Шкапской писали, что ее стихи не созвучны эпохе, не революционны, к ней прицепили ярлык «эпигона упадочничества».
Друзья называли еще одну причину – личная трагедия и потеря ожидаемого ребенка.
Как корреспондент Шкапская много ездила, по ее очеркам и статьям можно проследить, что она была в Белоруссии, в Средней Азии, в Сибири, в Узбекистане, на Дальнем Востоке.
К поэзии не возвращалась: «…а со стихами все покончила - это всегда как в воду падает - без ответа, без отклика»- пишет она своей подруге, а свои книги назвала «бегством в лирику от действительности».
Алексей Максимович Горький предложил ей принять участие в коллективной работе «История заводов», которая должна была превратиться, согласно Горькому, в «историю советского пролетариата», в «историю социализма в Стране Советов».
«История заводов» не была издана, а материалы, над которыми Шкапская работала несколько лет, уничтожены. Приближался 1937 год – время подозрений, обвинений и неожиданных арестов. «Я задыхаюсь под гнетом этого брошенного обвинения. Смыкается кольцо подозрения — не печатают, повисла в воздухе» - пишет она в это время.
В 1927 году Мария Михайловна Шкапская с семьей переезжает в Москву, а в 1928 году родилась дочь Светлана, которая выросла и стала геологом, но долго и понятия не имела, что ее мама серьёзный поэт.
В годы Великой Отечественной войны в издательстве «Детгиз» выходит ее книга о зверствах фашистов на оккупированной территории «Это было на самом деле». (https://libking.ru/books/nonf-/nonfiction/465719-mariya-shkapskaya-eto-bylo-na-samom-dele.html).
Этот разрывающий сердце текст обращен к детям, пережившим войну, поэтому ничего не смягчая и ничего не скрывая, писатель излагает цифры и человеческие трагедии, связанные с судьбой детей в оккупации. Большая доля фактов о преступлениях фашизма основана на свидетельствах и письмах самих детей на фронт к своим отцам и братьям.
Последние годы жизни Мария Михайловна пережила железнодорожную катастрофу и несколько травм, болела сама и вынуждена была ухаживать за мужем-инвалидом. Поскольку всю жизнь любила животных, особенно собак, то занялась разведением пуделей: следила за чистотой породы, лечила и пристраивала, участвовала в организации выставок. Своим достижением считала выведение московского пуделя особенного коричневого или бежевого окраса.
Умерла в 1952 году на выставке собак в Сокольниках во время конфликта. Сердце остановилось, и она упала. Похоронена Мария Михайловна Шкапская на Введенском кладбище в Лефортово.
Имя поэта было надолго забыто и возникло из небытия усилиями, с одной стороны, любителей русской словесности, с другой - представителей феминистского движения.
В 1979 году в Лондоне появился малотиражный сборник ее стихов, выпущенный усилиями литературных деятелей, представителями эмигрантов первой волны Борисом Андреевичем Филипповым и Евгенией Владимировной Жиглевич. Еще один малотиражный сборник стихов (всего 150 экземпляров) появился в 1996 году благодаря ее дочери в Лондоне.
В России стихотворения Марии Шкапской были опубликованы в «Антологии русской поэзии» Евгения Евтушенко в 1999 году.
Известный литературовед и исследователь стиха Михаил Леонович Гаспаров обратил внимание на ее стихи из-за приема «мнимой прозы», которым она активно пользовалась, рассматривая его как теоретическую проблему.
Архив Марии Шкапской хранится в Центральном государственном архиве литературы и искусства в Санкт-Петербурге и еще не окончательно изучен.
Современники о Марии Михайловне Шкапской:
Павел Флоренский в 1923 году отмечал, что Мария Михайловна старалась избегать строгой поэтической формы, используя внутренний ритмический строй текста, как в библейских стихах. Он сразу оценил связь такой формы и содержания и назвал ее «по душе подлинно христианско-библейской поэтессой», поставив выше Цветаевой и Ахматовой.
Максим Горький, который как никто умел увидеть и оценить талант, писал Шкапской: «Вы … на новом и очень широком пути. До Вас женщина ещё не говорила так громко и верно о своей значительности».
Александр Блок писал: «Стихи живые и своеобразные. Нахожу, что автора можно принять в действительные члены С. П.» (Союз поэтов).
Михаил Кузьмин: «Автор, по-моему, может быть принят в члены, хотя стихи при однообразии своей чисто физиологической темы, часто неприятно натуралистически грубы…, но поэтическое чувство и движение в них безусловно есть».
Владимир Короленко напутствовал ее в большую литературу, а Николай Гумилев, Михаил Кузмин, Александр Блок и Михаил Лозинский в 1920 году поддержали вступление Шкапской в Союз поэтов, а затем и выбрали в Президиум.
С доброжелательным предисловием к ее парижскому сборнику выступила Зинаида Гиппиус. Борис Филиппов называл ее «женским Розановым», считая, что, подобно известному русскому философу поэтесса пыталась осмыслить жизнь плоти с точки зрения вечности. Лев Троцкий ставил вровень с уже признанными литературными именами.
Источники:
- Женщины parexcellence "Наше Наследие" № 63-64 2002 - http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/6411.php
- Геннадий Прашкевич. Самые знаменитые поэты России: книга очерков - https://www.litres.ru/gennadiy-prashkevich/samye-znamenitye-poety-rossii
- Бобель А. «Зачатный час» Марии Шкапской // Преображение. Русский феминистский журнал. - М., 1995. - № 3. - С. 99-104.
- Пути и поиски. Стихи / вступ. Статья Б. Филиппова и Е. Жиглевич. - London, 1979
- О замолчанной: Несколько слов о поэзии Марии Шкапской // Вестник PCXД.1971. - С. 273–280
- РГАЛИ (Российский Государственный архив литературы и искусства). Материалы о Шкапской Марии Михайловне - http://www.rgali.ru/object/256999504#!page:1/o:256999504/p:1/o:256999504_H_70518397/p:1
- Литературный форум «Дилижанс» - http://diligans.ucoz.ru/load/sled_v_serdce_sled_na_zemle/marija_shkapskaja/14-1-0-189
- Дмитрий Быков. Блуд Труда. Эссе. - https://www.litmir.me/br/?b=129550
- Глушаков П. «…Она заслуживает памяти»: Мария Шкапская в письмах М.Л. Гаспарова В.А. Сапогову. Новое литературное обозрение № 139 (3\2016). - https://magazines.gorky.media/nlo/2016/3/ona-zasluzhivaet-pamyati-mariya-shkapskaya-v-pismah-m-l-gasparova-v-a-sapogovu.html
