А. В. Филимонов. К истории археологической экспедиции института истории материальной культуры в Пскове (1945-1949 гг.)

В первые послевоенные годы в Пскове стали проводиться це­ленаправленные археологические исследования, значительно пре­восходившие по своим масштабам раскопки разведочного характе­ра, сделанные в 1930-е гг. Первые четыре года (1945-1949) они велись экспедицией Института истории материальной культуры под руководством его ученого секретаря кандидата исторических наук С. А.Таракановой при активном участии Псковского краеведческо­го музея. Инициатива проведения археологических раскопок при­надлежала академику Б. Д. Грекову, который, являясь директором Института истории АН СССР, одновременно в 1944-1946 гг. был и директором ИИМК.

О ходе и результатах раскопок тех лет свидетельствуют не только отчеты руководителя экспедиции, хранящиеся в архивах, но и заметки С. А.Таракановой в специальных изданиях (Тараканова С.А., 1947, 1949, 1950), подводящие итоги очередного или несколь­ких сезонов. На основе полученных археологических данных и пись­менных источников С.А.Тараканова опубликовала также ряд ра­бот о ранней истории Пскова (Тараканова С.А., 1946, 1950, 1953). К отчетам и статьям С. А. Таракановой в последующие годы неоднократно обращались специалисты-археологи. Между тем, о ходе И некоторых результатах археологических сезонов постоянно сооб­щала газета «Псковская правда», ставившая цель ознакомить с ра­ботами широкие массы и привлечь к ним внимание общественнос­ти. По количеству опубликованных статей и заметок об археологи­ческих раскопках 1945-1949 гг. выгодно отличаются от всех после­дующих лет, когда, несмотря на расширение масштабов исследова­ний, информации в печати появлялось гораздо меньше. В течение 1945-1949 гг. газета в той или иной степени сообщала о раскопках 15 раз, из них больше всего в 1948 г. - восемь раз. Некоторые заметки написаны лично С.А. Таракановой или представляют ин­тервью с ней, отдельные - в соавторстве с директором Псковского музея А. А. Пурышевым, большинство же являются просто кратки­ми сообщениями без указания авторства, но все они в совокупности дают представление о местах раскопок и полученных результатах.

В процессе изучения темы в фондах Государственного архива новейшей истории Псковской области (ГАНИПО) удалось обнару­жить несколько документов, характеризующих обстановку, в кото­рой приходилось работать экспедиции. Ценность их в том, что они дают информацию, отсутствующую в других источниках.

В сентябре 1945 г. «Псковская правда», сообщив о приезде архе­ологической экспедиции, впервые поместила краткое интервью своего корреспондента с С. А. Таракановой, которая сказала: «Экспедиция ставит своей задачей начать многолетнее археологическое изучение древнего Пскова. Известно, что существование славянского поселения на месте Пскова относится к VI в. н.э. Когда возник сам город, в письменных источниках нет указаний. Нет также достаточных сведе­ний и по древней историй Пскова. Совершенно неизвестен тип жили­ща древнего псковича, многие стороны бытовой и экономической жиз­ни Пскова - одного из замечательных городов-музеев нашей страны. Особый интерес для изучения города представляет территория быв­шего Довмонтова города. Здесь предполагается изучить время ос­нования этой части города и характер ее укреплений. Экспедиция будет работать совместно с областным краеведческим музеем. Весь полученный в результате археологических раскопок материал бу­дет экспонирован в музее». (Псковская правда. 1945. 9 сентября).

Первый археологический сезон продолжался, примерно, в те­чение месяца, и уже в октябре 1945 г. С.А.Тараканова и А. А. Пурышев подвели его предварительные итоги в большой газетной статье "Что дали археологические раскопки в Довмонтовом городе». Из нее становится ясным, что основные работы проводились вблизи южной стены Кремля, у так называемой «Гребли», где были найдены образцы черепицы с маркой псковского завода, медные монеты 1811 и 1854 гг., кафель XVIII в. со сложным орнаментом, фрагменты фарфоровой и фаянсовой посуды XVIH-XIX вв., фресковой роспи­си XVI в. Открытием явилась восточная стена с апсидой церкви Дмитрия Солунского, построенной в 1524 г. на старом основании XII в., а также установление местонахождения «Гребли». Получил подтверждение и вывод о том, что задолго до возникновения Пско­ва, в VI-VII вв. на территории Кремля существовало древнее посе­ление славян-кривичей. Экспедиция изучила также характер куль­турных напластований, а обнаружение в северо-западном углу Дов­монтова города большого количества фрагментов фресок псковско­го письма подтвердило предположение научного сотрудника Псков­ского музея Л. А. Творогова о том, что именно здесь стояла церковь, построенная мастером Кириллом в 1378 г. (Псковская правда. 1945. 12 октября.).

В 1946 г. экспедиция ИИМК начала работу в Пскове на месяц раньше, чем в 1945 г. - в августе, но в течение года в «Псков­ской правде» появилась всего лишь единственная краткая заметка, указывавшая, что основные раскопки производятся на территории Кремля, и на то, что экспедиция «произведет обследование древних поселений и могильников Псковской области» (Псковская правда. 1946. 21 августа). Никаких подробностей работы экспедиции газета не сообщила. Лишь в некоторой степени своеобразным подведени­ем итогов сезона 1946г. стала совместная статья А.А. Пурышева и С.А. Таракановой «Псковский Кремль», опубликованная в октяб­ре. (Псковская правда. 1946. 4 октября).

1946 г. ознаменовался также выходом в свет в издательстве АН СССР под редакцией археолога А.В. Арциховского книги С. А. Таракановой «Древний Псков», посвященной истории города VI-XVII вв. «В сравнительно небольшой, около 3 п.л. книге живо и интересно изложены основные моменты из жизни древнего славян­ского города: природа, занятия жителей, их общественное устрой­ство и военные успехи, дано описание архитектурных сооружений и топографии... Наиболее интересны материалы о развитии Пскова в XIV-XV вв.», - писали в опубликованной газетой в начале следу­ющего, 1947 г. рецензии А.А. Пурышев и зав.историческим отде­лом музея Д. Владимирский. Отметили они и некоторые недостат­ки работы: «Несколько схематично, без конкретного исторического материала, описаны первый и второй периоды (VI-XIII вв.), совер­шенно обойдено молчанием общественно-политическое движение, особенно сильное в XVII в.», «в книге есть досадные упущения: неверно подписаны иллюстрации. Есть и отдельные ошибки в хронологии: Стефан Баторий ушел из-под Пскова в 1582 г., а не в 1592 г. и др.». Но в целом, выражали надежду рецензенты, «книга при­несет несомненную пользу всем, кто хочет ознакомиться с историей древнего Пскова». (Псковская правда. 1947. 5 февраля).

В 1947 г. экспедиция приступила к работам в Пскове в июле, а объектом для раскопок выбрала самое возвышенное место города около бывшей водонапорной башни, в районе древних улиц Кузнец­кой и Большой Кисточной (Некрасова). «Помимо раскопок, - под­черкивал зав. историческим отделом музея Д. Владимирский, - эк­спедиция АН намечает провести обследование археологических и исторических памятников области и при возможности продолжить археологические работы в Псковском кремле» (Псковская правда. 1947. 29 июля). В августе 1947 г. газета сообщала, что «раскопки ведутся на Некрасовской улице, возле здания областной библиоте­ки», «изучаются находки материальной культуры древнего города на территории бывшего «Окольного города» или «Полонища», ко­торая примыкала к «Среднему городу» старого Пскова», «найдены остатки древней кузницы, остатки жилищ XVII в. и различные пред­меты быта того времени», и что «в ближайшие дни работы на этом участке будут закончены и начнутся раскопки на территории Псков­ского Кремля» (Псковская правда. 1947. 23 августа).

В том же месяце С.А. Тараканова приняла участие в заседа­нии исторической секции музейно-краеведческого совета, где обсуж­дался доклад «О времени построения Поганкиных палат», вызвав­ший «много горячих выступлений» - А.А. Пурышева, Ю.П. Спегальского, Л. А. Творогова, Д.А. Владимирского. (Псковская прав­да. 1947. 30 августа), а в конце октября на таком же заседании она сделала отчет о результатах археологических исследований в Пскове в 1947 г. На заседании присутствовали студенты Псковского педин­ститута, учителя школ, работники культпросветучреждений и учас­тники экспедиции. (Псковская правда. 1947. 2 ноября).

Работа экспедиции, однако, была сопряжена с большими труд­ностями, связанными главным образом с недостатком финансиро­вания и рабочей силы. Для нормального хода работ, по свидетель­ству С.А. Таракановой, экспедиции ежедневно требовалось 40-50 рабочих-землекопов, но их оказывалось найти весьма затруднитель­но. Свободных рабочих рук в Пскове почти не было, так как все трудоспособное население постоянно мобилизовывалось на восста­новление наиболее важных объектов и расчистку завалов. Поэтому в 1947 г. в раскопках Пскова приняла участие группа студентов исторического факультета Калининского пединститута (Псковская правда. 1947. 29 июля), а экспедиция заключила договор с Управлением лагеря УВД «Овсище», который обязался поставлять необ­ходимое количество рабочих. Экспедиция выполнила все требова­ния лагеря (неоднократно предоставляла свой транспорт, организо­вала ежедневное бесплатное питание рабочих и др.), а последний неоднократно срывал свои договорные обязательства, выделяя в июле-августе 1947 г. ежедневно лишь по 10-12 человек, часть кото­рых к тому же «оказалась нетрудоспособной по физическим недо­статкам к земляным работам», а в течение нескольких дней (29 июля, 13-28, 27-28 августа) вообще не выделил рабочих, перебросив их на другие объекты. В результате экспедиция смогла выполнить свой план лишь на 40-45%. О том, что «стоит реальная угроза сры­ва работ экспедиции», С.А.Тараканова поставила в известность сек­ретаря обкома ВКП(б) А.Н. Гурова, попросив его принять меры к исправлению существующего положения (ГАНИПО. ф. 1219 on 1 д. 399. л. 55).

В том же году С.А. Тараканова приобрела в лице научного сотрудника Псковского музея Л. А. Творогова непримиримого и ор­тодоксального «оппонента». В феврале 1947 г. в газетной заметке «Что надо знать изучающим историю Пскова» Л.А. Творогов подчеркнул, что в изданном в 1941 г. 1-м томе «Псковских летописей» оказалось немало ошибок, могущих ввести в заблуждение начинаю­щих исследователей, что и случилось, по его утверждению, в статье С. А. Таракановой о крепостных стенах Пскова (Тараканова С.А. 1946, с. 78-80). «Взяв без проверки неправильный перевод даты построения псковским посадником Шелогою южной стены Псковс­кого Кремля (начало сентября 1337 вместо 1336 г.), - писал Л.А. Творогов, - она заставила тем самым этого Шелогу, скончавшегося 7 сентября 1336г., посмертно принять участие в строительстве. По­добную ошибку Тараканова допустила еще, взяв без проверки оши­бочную дату явно неисправленной копии псковской летописи о зак­ладке четвертой каменной поперечной стены Пскова в 1380 г. вмес­то 1374-74, как указывается в других, правильных текстах псковс­ких летописей» (Псковская правда. 1947, 21 февраля).

Ожесточенное неприятие Л. А. Творогова вызвала и книга С.А. Таракановой «Древний Псков». «Книга эта, - сообщал он в напи­санном позднее, 1 июля 1949 г., письме на имя секретаря Псковско­го обкома ВКП(б) С. В. Перминова, - является беспристрастным документом, характеризующим ее работы по изучению Пскова. На 35 страницах текста этой книги (в книге 53 стр. - А.Ф.) имеется более сотни грубых ошибок и искажений. Пскова Тараканова не знает...». «Незнание» это Л. А. Творогов подтверждал тем, что в книге неправильно аннотированы фотографии (Поганкины палаты названы Солодежней, звонница церкви Старое Вознесение отнесена к Новому Вознесению и т.д.). «Не знает Тараканова и употребля­емых ею терминов, - продолжал Л.А. Творогов. - Так, церковные приделы она называет притворами, церковные подвалы - подклетя­ми, баранину - мелким скотом. Почти все приведенные ею года пе­ревраны. Так, первое упоминание Поганкиных палат она относит к 1645 г., хотя в подлинных рукописях ясно стоит 1685 г. (рукопись хранится в Псковском музее). Псковичей она считает самыми бескультурными людьми: она заставляет их своих покойников вместо захоронения кидать в большие ямы, находящиеся в черте города. Вместо пользования мостами или переправами заставляет пскови­чей в течение нескольких столетий переходить реку Пскову вброд, заставляет их пользоваться привозным кирпичом...». Л. А. Творо­гов подчеркивал, что он в своей критической оценке работ С.А. Таракановой не одинок, ссылаясь на то, что «о некоторых ее ошиб­ках указано в уничтожающей ее книгу рецензии Д.С. Лихачева» (Советская книга. 1947. № 2).

Далее Л. А. Творогов переходит непосредственно к археологи­ческим изысканиям и методам ее работы, утверждая: «С таким же беспардонством, с каким ею была написана книга, производит Тара­канова и раскопки в Пскове. Ошибки в датировке на 600-700 лет -это ее обычный стиль работы... Методы ее раскопок - варварские, целью которых является как можно больше раскопать земли и на­брать как можно больше вещественных остатков. Очень много ве­щей она оставила в отвалах, в связи с чем у Таракановой произошло столкновение с инженером-архитектором Б. В. Кленевским, напи­савшем об этом даже в Москву. Я также писал об этом в 1946 г. в Ленинградское отделение ИИМК, в 1947 г. - в областной отдел культпросветработы на имя т. Петровой (Е.М. Петрова - завотде­лом, А.Ф.). Моя записка была направлена в конечном итоге в ИИМК АН СССР... В 1947 г. из Москвы приезжала комиссия из ИИМК – т . Каргер, Рыбаков (фамилию третьего забыл). Они приезжали в Псков на один день, никакой настоящей проверки не делали: ста­рых планов Пскова не смотрели, отвалов не разрывали и т.д. Рабо­ту Таракановой признали правильной... и днем уехали. В общем повторилась та же история, как и с напечатанием ее книжки «Древ­ний Псков». Несмотря на ее явную негодность, эта книжка все же была напечатана с примечанием «Печатается по постановлению РИСа АН СССР». Производя раскопки также и на средства Псков­ского музея, Тараканова не представила ни одной копии с дневни­ков раскопок - ни за 1945, ни за 1946, ни за 1947 год...» (ГАНИПО. ф.1219. оп.1. д.945. лл.97, 98, 99-100).

Несмотря на такие категорические оценки и выводы, археоло­гическая экспедиция под руководством С.А. Таракановой в начале июля 1948 г. в очередной раз прибыла в Псков. «Объекты нынеш­них раскопок еще окончательно не установлены, - писал тогда зав­отделом музея Д. Владимирский. - Бесспорно только то, что в Псков­ском Кремле, где уже была установлена преемственность «культур­ных слоев», идущих от древнейших времен, раскопки производить­ся будут. Помимо этого основного объекта, экспедиция наметит ряд других, вовсе не исследованных или мало исследованных археоло­гами. Задача этой экспедиции, как и бывшей ранее, - получение ма­териалов для более глубокого изучения истории древнего Пскова, а также для пополнения фондов Псковского музея. В частности, ар­хеологические материалы должны будут облегчить выяснение воп­роса о времени возникновения Пскова» (Псковская правда. 1948. 2 июля).

Спустя неделю С.А. Тараканова выступила в газете с подве­дением итогов предыдущего археологического сезона и определе­нием места работ в 1948 г. «В 1945-1947 гг. раскопки велись в Псковском Кремле, Довмонтовой крепости и на Некрасовской ули­це Пскова, - писала она. Они дали большой и очень ценный в научном отношении материал по истории древнего города. Экспе­диция установила, что территория так называемого «Окольного го­рода» Пскова (раскопки на Некрасовской улице) была заселена еще в XI-XII вв. Особенно ценные наблюдения были сделаны экс­педицией при раскопках в Псковском Кремле. Установлено, что Псков непосредственно возник на месте более древнего славянско­го поселения, находившегося на мысе между реками Псковой и Великой. Возникло это поселение в П-Ш вв. н.э. Интересно отметить, что первоначальное древнее поселение располагалось не на берегу Великой, а только по берегу Псковы, что подтверждается наличием здесь остатков более древних жилищ и особым способом рыбной ловли, прослеженным по остаткам рыболовных снастей, обнаружен­ных в раскопах. Берега Великой стали заселяться лишь только с половины I тыс. н.э. Весьма вероятно, что на этом основании и название города происходит не от реки Великой, а от реки Пско­вы...». К числу заслуг экспедиции С. А. Тараканова относила полу­чение большого материала о хозяйстве древних псковичей, о типах жилищ, раскопке славянского жертвенника VII-VIII вв., деревян­ных мостовых IX-X вв. «Таким образом, в отношении благоустрой­ства древний Псков стоял впереди не только других древнерусских, городов, но и городов Западной Европы», - сделала она вывод. В 1948 г. раскопки на территории Кремля предстояло продолжить, как и расширить их географию путем изучения древних городищ и длинных курганов на территории области (Псковская правда. 1948. 7 июля).

Археологический сезон 1948 г. ознаменовался приездом в Псков в конце июля - начале августа член-корреспондента АН СССР М.Н. Тихомирова, который являлся научным консультантом экспедиции (Псковская правда. 1948. 31 июля). На заседании музейно-краеведческого совета он сделал доклад об исследованиях, связанных с определением места Ледового побоища, а С.А. Тараканова высту­пила тогда с докладом «Древний Псков в свете археологических раскопок». Она поведала о том, что за последние четыре года рас­копки велись на площади 1500 м², экспедиции удалось определить направление Кузнецкой улицы, сделать выводы о заселении терри­тории Кремля в VIII-IX вв. и последующие века, установить нали­чие в то время деревянных мостовых и др. При докладе экспониро­вались добытые их раскопок древние серпы, чугунные ковши, изде­лия из кости и др. (Псковская правда. 1948. 15 августа).

В ходе визита М. Н. Тихомирова С. А. Тараканова вместе с ним представила в обком ВКП(б) «Докладную записку», в которой обосновывалась важность археологического изучения Пскова, отме­чались полученные в течение 1945-1948 гг. результаты, и в то же время подчеркивалось, что большая часть территории города оста­ется неизученной. «Между тем, - писали они, - такие участки города, как бывшие «Присутственный места», где по свидетельству пись­менных источников в древности находился княжеский двор, левый возвышенный берег Псковы, возможно сохранивший следы древних поселений, «Васильевская горка» и др. требуют организации весь­ма широких и трудоемких археологических работ, т.к. культурный слой на некоторых участках достигает 9-10 м толщиной...».

«Быстрое послевоенное восстановление Пскова, - продолжают они, - заставляет ускорить проведение археологических работ на еще незанятых постройками и садами площадках, но это возможно лишь при увеличении ежегодных ассигнований на эти работы, хотя бы в пределах сумм, отпускаемых ежегодно АН на раскопки в г. Новгороде, т.е. до 200-250 тыс. руб. ежегодно», о чем и просили обком ВКП(б) поддержать ходатайство экспедиции перед Прези­диумом АН СССР. О том, что Псковская экспедиция финансирова­лась гораздо хуже Новгородской, свидетельствует приписка, сде­ланная на этой докладной записке: «В 1948 г. дано 25 тыс. руб.» (ГАНИПО, ф. 1219, on. 1, д. 945,. лл. 85-86).

Итоги раскопок в Псковском Кремле летом 1948 г. С.А. Тара­канова подвела в большой газетной статье «К вопросу о времени возникновения Пскова». В ходе раскопок были получены новые данные о крепостных стенах Кремля, планировке поселения, пост­роек, хозяйстве и быте псковичей и др. «Учитывая характер хозяй­ства, а также первоначальное древнее укрепление на Кремлевском мысе, - заключила С.А. Тараканова, - можно говорить, что Псков, как город, возник в конце VIII в., и следовательно, существует в течение 1150-1200 лет, являясь одним из древнейших русских горо­дов». (Псковская правда. 1948. 14 сентября).

В 1948 г. работа экспедиции вышла за пределы собственно Пско­ва, охватив некоторые места Псковской области. Так, были обследова­ны берега левого притока Великой - реки Каменки (от истока до ус­тья), а также городище Камно, впервые упоминаемое в летописи под 1239 г. На оконечности мыса, рядом с погостом было обнаружено древнее городище, огороженное глубоким рвом и высоким валом. Произведенные на площадке городища раскопки разведочного характера позволили предположить о существовании здесь поселения до X-XI вв., а в насыпи вала обнаружились древние погребения.

В 3-4 км от погоста Камно - у деревень Логазовичи и Северик, экспедиция обследовала несколько длинных курганов, один из ко­торых раскопала, обнаружив 16 погребений с трупосожжением, от­носящихся к III-VI вв. н.э. Три таких же кургана были обнаруже­ны у д. Рябиниха (напротив Логазовичей, на правом берегу Камен­ки), раскопки их предполагалось провести в будущем. Обо всем этом С.А. Тараканова рассказала в статье «Археологи на берегах Каменки» (Псковская правда. 1948. 13 ноября).

По итогам же сезона 2 октября 1948 г. она представила секре­тарю обкома ВКП(б) С. В. Перминову обстоятельную докладную записку «О ходе археологических исследований в г. Пскове и Псков­ской области». Подчеркнув еще раз значение археологического изу­чения Пскова и подведя результаты за 1945-1948 гг., о чем неоднок­ратно уже писала, она констатировала, что «в 1946 и 1948 гг. архе­ологические работы были проведены и в Псковской области: обсле­дованы городища Воронич и Савкина горка (Пушкиногорский рай­он), Изборское городище, Кокшин городок около Порхова, городи­ще Камно (Псковский район), Вельское городище (восточный берег Чудского озера), а также курганы в Псковском, Качановском, Середкинском, Полновском, Гдовском и Лядском районах. Произведе­ны раскопки на Изборском и Каменском городищах и длинного кургана вблизи Логазовичей. Многие из этих памятников впервые стали известны науке...». С. А. Тараканова докладывала, что ею готовится большая моно­графия по истории древнего Пскова и его земли, доклады о результа­тах раскопок ежегодно обсуждаются на заседаниях в АН СССР, крат­кие выводы публикуются в «Сообщениях ИИМК», в 1946 и 1947 гг. через Всесоюзное общество культурных связей с заграницей (ВОКС) материал о раскопках в Пскове несколько раз передавался в страны Западной Европы и Америки, а весной 1948 г. большую статью с фото­иллюстрациями о раскопках в Пскове в славянские страны разослал Антифашистский комитет. Раскопки часто посещали взрослые и дети, псковичи и приезжие, и с ними проводились экскурсии и беседы, а доклады и сообщения делались в Саду трудящихся, областной библио­теке, перед агитаторами в помещении парткабинета, в 1948 г. на раско­пах побывали корреспонденты ТАСС, Совинформбюро и «Вечернего Ленинграда». Рассказы о раскопках были предложены ученикам Логазовичской семилетней школы Псковского района и Лосицкой семи­летки Лядского района. (ГАНИПО, ф. 1219, оп.1, д. 945, лл. 93-96).

В последнем случае дело обстояло следующим образом. В ав­густе 1948 г. учитель Лосицкой школы Андреев прислал в адрес экспедиции посылку с вещами XI-XII вв. - височным кольцом, брас­летом, подвеской, бусами и др., обнаруженными в траншеях, прове­денных в годы Великой Отечественной войны по древним курганам. А в октябре С.А. Тараканова лично выехала в Лосицы, где в поме­щении школы прочитала лекцию об истории Псковского края. В процессе же беседы решено было наладить постоянную связь шко­лы с экспедицией. (Псковская правда. 1948. 28 августа, 19 октяб­ря). OA. Таракановой, таким образом, пришлось в 1948 г. задер­жаться на Псковщине дольше обычного, а сезон оказался наиболее насыщенным и результативным.

А когда в 1949 г. С. А. Тараканова в очередной раз прибыла с экспедицией в Псков, она была встречена «в штыки» Л.А. Твороговым. 28 июня 1949 г. он писал секретарю обкома ВКП(б) А.Н. Гурову: «Сегодня в Псков приехала на археологические раскопки С.А. Тараканова. Раскопки она ведет в Пскове с 1945 г. Все ее разыскания полны грубейших ошибок. Например, архиерейские куз­ницы в Кремле XVIII-XIX вв., зафиксированные старыми планами, она датирует ХП-ХШ вв. и т.д. Сами раскопки ведутся ею варвар­ским способом. Добытые материалы она скрывает от музея, чтобы не быть изобличенной. В результате получается фальсификация истории...». Л. А. Творогов предлагал не допускать Тараканову к раскопкам до тех пор, пока она не отчитается о предыдущих рабо­тах, напоминая о «полном незнании ею элементарных данных исто­рии края», вследствие чего в книге «Древний Псков» он указывал на наличие уже «до 200 грубых ошибок и искажений» (ГАНИПО, ф. 1219, on. 1, д. 945, л. 102).

Через два дня, 1 июля 1949 г. Л.А. Творогов представил на имя секретаря обкома ВКП(б) СВ. Перминова уже более развер­нутое обоснование о недопущении СЛ. Таракановой к дальнейшим раскопкам в Пскове: она утверждала, что «Петр Великий будто бы срыл мощный слой земли в северо-восточной части Псковского Крем­ля на бастион вплоть до слоев ХП-ХШ вв., вследствие чего совре­менные псковичи ходят по той же земле, по которой ходили в ХП-ХШ вв. Исходя из этой ни на чем не основанной выдумке, Тарака­нова отнесла найденные ею на этом месте остатки кузницы и жит­ницы к ХП-ХШ вв. Между тем, найденные ею кузнечные изделия и орудия ясно были XVIII-XIX вв. Это документально подтвержда­ется планом Пскова 1778 г. (хранится в Псковском музее), где на этом месте построено здание архиерейского дома с архиерейскими кузницами. Когда я сказал об этом Пурышеву, последний передал это Таракановой, которая, узнав об этом (дело было осенью про­шлого года - 1948, А.Ф.), тотчас же уехала в Москву, не отчитав­шись даже о своей работе, хотя работала и на музейные деньги. Увезенные же ею кузнечные остатки она упорно не возвращает музею (что обязана была сделать по закону), боясь разоблачения. Такая же ошибка на 600 и более лет произошла и при ее раскопках в прошлом году в северо-западной части Кремля. Здесь она остат­ки Псковского архиерейского дома со службами и садами I четв. XIX в. (постройки зафиксированы на плане, приложенном к «Исто­рии княжества Псковского» Е.Болховитинова) также отнесла к ХП-ХШ вв. Эта ошибка на 600 и более лет ею механически перенесена и на последующие культурные слои. В результате выводы всех ее раскопок - сплошная фикция... Из огромной массы увезенных ею материалов ею возвращен лишь один небольшой ящичек поделок. Самое же важное так и осталось вне взоров музея. А за работу 1948 г. она так и не отчиталась. Неладно у нее и с финансовой стороной, но об этом лучше пусть расскажут сами участники раскопок...».

В силу всего вышеизложенного Л.А. Творогов предлагал вооб­ще не допускать С. А. Тараканову к дальнейшим раскопкам, ибо «она все перепортит и лишит настоящих ученых исторических материа­лов». Для этого он считал необходимым заслушать ее отчет, дать воз­можность выступить при этом ему, архитекторам Б.В. Кленевскому, Ю.П. Спегальскому, Ю. Бродскому, которые докажут порочность ме­тодов Таракановой. «За правильность своих сообщений и замечаний, -писал Творогов, - я ручаюсь. Я окончил университет и археологичес­кий институт, участвовал в ряде раскопок и даже сам вел раскоп-ки в 1932-36 гг. в Повенце. По истории Пскова работаю 29 лет...». В заключение своего пространного письма он еще раз предлагал отстранить Тараканову от руководства раскопками: «4 июля с.г., в 8 час. утра, Тараканова предполагает начать раскопки в цер­ковном саду в Кремле без ведома отдела архитектуры, в чьем ведении находится этот заповедник. Нужно спасти этот участок от ее разрушения. Как я убедился на опыте, она даже не имеет представления о методах развертывания раскопок, не говоря уже о том, что ею не собран и не изучен архивный материал, относя­щийся к месту ее раскопок, что недопустимо с научной точки зрения». (ГАНИПО, ф.1219, оп.1, д. 945, лл. 98, 100-101).

Л. А. Творогов, несомненно, являлся тогда признанным зна­током истории Пскова, но его столь категоричные и резкие ут­верждения нередко превосходили разумные пределы. Что каса­ется обвинений С. А. Таракановой в том, что она не отчитывалась о раскопках, то отчасти это восполнялось ее статьями в газете, выступлениями на заседаниях музейно-краеведческого совета, пе­ред различными категориями населения, справках в обком ВКП(б). В то же время обращение Л.А. Творогова, репрессиро­ванного в 1930-е гг. и еще не реабилитированного, в обком партии и различные научные учреждения являлось свидетельством его гражданской смелости. Что касается ошибок С.А. Таракановой, то некоторые из них действительно имели место. Раскопками в Довмонтовом городе в начале 1960-х гг. под руководством В.Д. Белецкого была, например, установлена ошибка Таракановой при установлении места церкви Дмитрия Солунского (Псковская прав­да. 1965. 19 сентября).

Но позиция Л.А. Творогова в конце 1940-х гг. сказалась, оче­видно, на работе археологической экспедиции С. А. Таракановой. В течение 1949 г. на страницах «Псковской правды» не появилось ни одной заметки о раскопках в Пскове. Лишь в ноябре 1949 г. газета сообщила об экспедиции сотрудников музея совместно с С.А. Тара­кановой в район предполагаемого места Ледового побоища: они обследовали восточный берег Чудского озера в границах Кобылье­го городища - Самолвы, Вороньего острова, деревень Озолицы и Чудская Рудница. Были произведены обмеры и фотоснимки Кобы­льего городища, собрано несколько народных преданий. (Псковс­кая правда. 1949. 22 ноября). Никаких сообщений о пребывании С.А. Таракановой на Псковщине не было и в 1950 г.

А в июле 1951 г. Псковский краеведческий музей приступил к археологическому исследованию ряда древних псковских горо­дищ: Камно Псковского района, Савкина горка и Велье в Пушкиногорском районе. Для руководства работами в Псков прибы­ла С.А. Тараканова (Псковская правда. 1951. 20 июля). По окон­чании работ в августе 1951 г. она опубликовала в «Псковской правде» заметку «Псковские древние поселения», в которой рас­сказывалось о раскопках на городище Камно. Удалось, напри­мер, выяснить, что древнее славянское поселение на месте горо­дища возникло на рубеже нашей эры и существовало непрерыв­но до ХГХП вв., после чего жизнь здесь прекратилась. Были обнаружены обломки глиняной посуды, славянские украшения (височные кольца, перстни и др.), остатки литейных мастерских VI-VII вв., изделия из кости и др. (Псковская правда. 1951. 19 августа).

В целом же экспедиции ИИМК под руководством С.А. Та­ракановой в первые послевоенные годы удалось сделать в плане археологического изучения Пскова и отчасти области в несколь­ко раз больше, чем за все предыдущие годы. Раскопки же Крем­ля в эти годы оказались самыми значительными: была вскрыта большая часть площади внутри стен. Исследованы были отдель­ные части Окольного города, городище Камно, произведена раз­ведка других псковских пригородов, ряда курганов. Деятельность С. А. Таракановой, таким образом, положила по существу начало широкому археологическому исследованию псковской старины.

Литература и источники

Тараканова С.А. 1947. Раскопки в Псковском Кремле //КСИИМК. Вып.XXI Тараканова С.А. 1949. Раскопки древнего Пскова (1945-1947 гг.) //КСИИМК. Вып.XXVII

Тараканова С.А. 1950. Новые материалы по археологии Пскова //КСИИМК. Вып. XXXIII

Тараканова С.А. 1946. К вопросу о крепостных стенах Пскова //КСИИМК. Вып.XIII

Тараканова СЛ. 1950. О происхождении и времени возникновения Пскова // КСИИМК. Вып.XXXV

Тараканова С.А. 1953. Древности Псковской земли //По следам древних куль­тур. М.

Псковская правда (1945 - 1951 гг.).

Государственный архив новейшей истории Псковской области (ГАНИПО), ф. 1219, on. 1, д. 945.

***

Филимонов, А. В.   К истории археологической экспедиции института истории материальной культуры в Пскове (1945-1949 гг.) / А. В. Филимонов // Археология и история Пскова и Псковской земли: материалы 50 науч. съезда / Ин-т археологии РАН. - Псков, 2004. - С. 181-193. - Библиогр.: с. 193.