Довлатов Сергей Донатович

«Честная дорога Сергея Довлатова (3 сентября 1941 - 24 августа 1990)»:
посвящение ко дню рождения писателя

«Я побывал в 13 странах мира, но лучше мест,
чем Пушкинские горы, не видел»

(С. Д. Довлатов)

Сергей Довлатов

Русский писатель-прозаик, публицист и журналист, эмигрант. Родился в городе Уфе. Учился на филологическом факультете Ленинградского университета, служил во внутренних войсках. В 1978 г. эмигрировал в США. При жизни писателя его работы на родине почти не издавались. В 1962 г. Сергей Довлатов писал: 

 

Немало есть дорог, их сосчитать нельзя
Как, например, в тайге число тропинок лисьих,
Светлана! Я вернусь, когда осенний сад
В аллеях заглушит шаги шуршаньем листьев...

 

Эти строки стали символичны: каждую осень, 3 сентября, в день своего рождения, этот удивительный человек возвращается к нам, мы вновь перечитываем его книги и вспоминаем Пушкинские горы, где писатель некоторое время жил...

Пушкинские горы

По рекомендации своего университетского друга Андрея Арьева на два летних сезона (1976-1977 гг.) Сергей Довлатов приезжал  работать экскурсоводом в Пушкинский заповедник (ныне Государственный мемориальный историко-литературный и природно-ландшафтный музей-заповедник А.С. Пушкина «Михайловское»). Он снимал комнату в доме в деревне Березино, находящейся недалеко от Михайловского. В 90-е годы избу выкупила у прежних хозяев вышедшая на пенсию московская учительница.

Позже друзьям и почитателям Сергея Довлатова пришла идея создать в этом доме частный музей, который открылся 3 сентября 2011 года по случаю 70-летия писателя. В нем нет никаких вещей, принадлежащих ему, но воссоздана обстановка, напоминающая  70-е годы прошлого столетия. 

домик в котором жил Довлатов

4 июля 2014 г. произошло повторное открытие дома-музея. Тогда же состоялась презентация нового туристического маршрута «Дом Довлатова в «Заповеднике».

Довлатов - человек удивительный: человек-легенда, человек-анекдот, человек-миф. Миф, который он создал о себе сам и который так щедро поддержали его читатели. 

«Вряд ли найдется другой писатель, который бы столько рассказал о себе в своих книгах, ведь всю свою жизнь он превратил в сюжеты для своих рассказов. И понять, где правда, а где вымысел, практически невозможно. Так Довлатов запутал следы...». 

Его жизнь хаотична, но в ней есть некая неожиданность, виртузность, которых не хватает многим для счастья... В своей автобиографии он писал: «Я родился в не очень дружной семье; посредственно учился в школе; был отчислен из университета; служил три года в лагерной охране... Был вынужден покинуть родину. А в Америке я так и не стал богатым или преуспевающим человеком. Мои дети говорят по-русски. Я неохотно говорю по-английски. Жизнь коротка. Человек одинок...».

Сергей Довлатов

Первым городом его жизни стал Ленинград, вторым - Таллин, третьим, и, как оказалось, последним - Нью-Йорк... И между этими большими городами затерялось Михайловское... Место, поистине, счастливое, и, пожалуй, для писателей одно из самых манящих... Летом 1967 г. от долгов и семейных неурядиц Довлатов «бежал» в Пушкиногорье, в деревню Березино. 29 июля того же года он писал своей доброй приятельнице, Эре Коробовой: «Милая Эра! Туча пронеслась. Я пил еще сутки в Ленинграде, затем сутки - в Луге и четверо - в Пскове... Наконец, добрался к Святым местам. Работаю, сочиняю...».

В Михайловское Довлатов направился не случайно, а «продуманно и четко, по совету серьезного, весьма положительного и благожелательного своего друга Якова Гордина». В поисках гармонии и покоя. Как будто надеялся, что здесь, «в обители трудов и чистых нег» все будет идеально: интеллигентная компания и высокоинтеллектуальный труд экскурсовода по пушкинским местам, на чистом воздухе». И действительно, атмосфера Пушкиногрья сделала свое дело: появился искрометный, острый, пронзительно честный и одновременно щемяще тоскливый «Заповедник», книга, благодаря которой имя Довлатова до сих пор звучит на устах сотни книгочеев. Книга, которая буквально разошлась на цитаты…

Сергей Довлатов

Довлатов СергейСюжет этой повести автобиографичен, прозрачно перекликается с судьбой Сергея Донатовича: непризнанный питерский писатель Борис Алиханов, устроившись в заповедник экскурсоводом на лето, подмечает абсурдность и противоречивость окружающей его жизни – и жеманных сотрудниц музея с их пылкой страстью к Пушкину, и деревенских чудаков. Нет пафоса, только хлесткий, точный язык, и в каждой строчке – юмор, ирония и непередаваемая горечь. И, конечно, надежда на счастье.

К тому культу Пушкина, который был у экскурсоводов в Михайловском и которому они преклонялись по традиции, Довлатов относился с иронией, он «старался сам постичь Пушкина, пропустить через себя… Он понимал, что Пушкин – очень разносторонний человек: «Не монархист, не заговорщик, не христианин – он был только поэтом, гением и сочувствовал в жизни в целом. Его литература выше нравственности. Его литература сродни молитве, природе…». 

Как отмечает известный петербургский писатель Валерий Попов, давний знакомый Довлатова: «Довлатов придумал такую игру - ни разу во время экскурсии не произносил фамилию «Пушкин». Он называл его, то автором «Евгения Онегина», то создателем современного русского языка, как угодно. Сережа очень любил, когда после такой экскурсии к нему подходил какая-нибудь дама и спрашивала: «Уважаемый экскурсовод! Скажите, пожалуйста, в имении какого писателя мы были?». 

ЗаповедникИ действительно, в «Заповеднике» мы находим: «Рассказывал о маленьком человеке, в котором так легко уживались Бог и дьявол. Который высоко парил, но стал жертвой обыкновенного земного чувства. Который создавал шедевры, а погиб героем второстепенной беллетристики. Дав Булгарину законный повод написать: «Великий был человек, а пропал, как заяц…». 

Благодаря своему, особому взгляду на мир, литературу и творчество Пушкина, экскурсии Довлатова получались исключительными, так не похожими на те, что рекомендуют методички заповедника. Да, и еще, безусловно, благодаря «изрядной доле актерского мастерства». Вспомним наиболее яркий и своего рода юмористичный случай из автобиографического «Заповедника»

«Итак, я приступил к работе. Первую экскурсию методисты обычно не слушают. Дают тебе возможность освоиться, почувствовать себя увереннее. Это меня и спасло. А произошло вот что. Я благополучно миновал прихожую. Продемонстрировал рисунок землемера Иванова. Рассказал о первой ссылке. Затем о второй. Перебираюсь в комнату Арины Родионовны… «Единственным по-настоящему близким человеком оказалась крепостная няня…» Все, как положено… «…Была одновременно – снисходительна и ворчлива, простодушно религиозна и чрезвычайно деловита…» Барельеф работы Серякова… «Предлагали вольную – отказалась…» И наконец: 

– Поэт то и дело обращался к няне в стихах. Всем известны такие, например, задушевные строки… 

Тут я на секунду забылся. И вздрогнул, услышав собственный голос: 

Ты еще жива, моя старушка, 
Жив и я, привет тебе, привет! 
Пусть струится над твоей избушкой… 

Я обмер. Сейчас кто-нибудь выкрикнет: «Безумец и невежда! Это же Есенин – «Письмо к матери»…». Я продолжал декламировать, лихорадочно соображая: «Да, товарищи, вы совершенно правы. Конечно же, это Есенин. И действительно – «Письмо к матери». Но как близка, заметьте, интонация Пушкина лирике Сергея Есенина! Как органично реализуются в поэтике Есенина…» И так далее».

И так в каждой строчке повести: редкое чувство стиля, необычайно острое чутье на ложный пафос, и, конечно, дар истинного писателя.

«Заповедник» стал не просто книгой о Пушкиногорье, он стал олицетворением всей страны, «ставшей заповедником по отношению к остальному открытому миру. Заповедником со своими чудными и плохо объяснимыми правилами, мешающими жить нормальным людям». Книга, нарушающая все законы соцреализма, в связи с чем, очевидно так и не изданная в России при жизни писателя.

ЗаповедникВедь она вышла в свет только в 1983 году в Нью-Йорке, в России же читатели увидели «Заповедник» уже после его смерти. И с первых строк повесть зацепила советского читателя. Чем? Очевидно, талантом самого Довлатова – его умением говорить о грустном с легкой улыбкой, неиссякаемым жизнелюбием и способностью смотреть на давно привычные нам вещи с позиции оптимизма. Да и в жизни Довлатов производил какое-то магическое впечатление на людей: его слушали не только завороженные туристы и паломники, но и другие экскурсоводы.

Довлатов был человек необычайно противоречивый: блистательный, артистичный, остроумный, с безупречным литературным вкусом, однако вспыльчивый, грубый, злопамятный и несправедливый, тем не менее, добрый и безгранично терпеливый, ранимый и деликатный, и, самое важное, обладающий безупречным талантом прозаика, помноженном на искренность и честность. 

«Единственная честная дорога - это путь ошибок, разочарований и надежд. Жизнь - есть выявление собственным опытом границ добра и зла... Других путей не существует...», - писал он в «Заповеднике».

Действительно, дорога жизни Сергея Довлатова была далеко непроста: будущий писатель родился в типичной советской интернациональной семье 3 сентября 1941 года. Отец Сергея (еврей по национальности) – Мечик Донат Исаакович, работал режиссером-постановщиком в театре. Мать писателя, Довлатова Нора Сергеевна (армянка по происхождению), являлась литературным корректором. Во время войны семья Довлатовых была эвакуирована из Ленинграда в Уфу. В доме для сотрудников НКВД семья провела все три года эвакуации. После возвращения в Ленинград Донат Мечик покинул семью, и его дальнейшее общение с сыном ограничилось перепиской.

Сергей рос спокойным ребенком, а вот в школе учился посредственно. Учителя отзывались о нем, как о мечтателе, который все время витает в облаках. Впрочем, и выбранный путь журналиста тоже не обошелся без приключений. В 1959 году Довлатов закончил школу и поступил на факультет финского языка и литературы Ленинградского государственного университета им. Жданова. За постоянные пропуски лекций и игнорирование требований преподавателей Сергея отчислили из университета со второго курса. Затем – армия в республике Коми, где он три года прослужил надзирателем в лагере особого назначения. Этот страшный и нетипичный для петербургского интеллигента опыт во многом способствовал тому, что Довлатов стал писателем.

Иосиф Бродский в шутку замечал, что Сергей вернулся из армии, «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде». Сам Довлатов говорил: «Я попал в конвойную охрану. Очевидно, мне суждено было побывать в аду Впервые я понял, что такое свобода, жестокость, насилие... Но жизнь продолжалась. Соотношение добра и зла, горя и радости - оставалось неизменным…». 

После демобилизации в 1965 году Сергей поступил на факультет журналистики Ленинградского Государственного Университета, в то же время работал журналистом в многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям». Начал писать рассказы, но из многочисленных попыток напечататься в советских журналах ничего не вышло. 

Сергей ДовлатовВ начале 1970-х, утомленный скитаниями по многочисленным редакциям, Довлатов отправился в Таллинн, который, в отличие от родного Ленинграда, открывал для писателя новые перспективы. Довлатов работал корреспондентом престижной газеты «Советская Эстония» и даже готовился издать сборник своих рассказов. Однако, и тут он подвергся цензуре, а затем и вовсе был загублен, несмотря на уже подписанный контракт. Мечты о новой жизни рухнули. И писатель по стечению обстоятельств был вынужден вернуться в Ленинград, где вновь началась череда неудач: давление со стороны КГБ, обвинение в тунеядстве, семейные неурядицы и исключение из Союза журналистов.

Так, в поисках душевного покоя, Сергей Довлатов едет на Псковщину. И, нужно сказать, в псковском Березино он обрел в некотором смысле гармонию, правда сопряженную с тоской и горечью, о чем пишет в «Заповеднике»: «Короче, жизнь несколько стабилизировалась. Я старался меньше размышлять на отвлеченные темы. Мои несчастья были вне поля зрения. Где-то за спиной. Пока не оглянешься – спокоен. Можно не оглядываться…». Однако «Под намокшей курткой билась измученная сирая душа…».

«Заповедник» - книга, можно сказать, предотъездная, ведь сразу после Пушкинских гор, в 1978 году Сергей Донатович уезжает в Австрию, оттуда – в Нью-Йорк. Где его ждали новая жизнь, признание, внимание прессы, работа на радио «Свобода» и должность главного редактора газеты «Новый американец», ставшей культовой в эмигрантских кругах. К середине 1980-х годов Довлатов стал популярным в США писателем, его произведения печатаются в таких популярных журналах как «Партизан Ревью» и «The New Yorker». За годы, проведенные в эмиграции, в США и Европе увидело свет двенадцать книг Довлатова. 

Сергей ДовлатовРешение эмигрировать далось Довлатову нелегко. Как он писал в «Заповеднике»: «Меня пугал такой серьезный и необратимый шаг. Ведь это как родиться заново. Да еще по собственной воле. Большинство людей и жениться - то как следует не могут…». Тем не менее, уже потом, в Америке, он говорил: «Я уехал, чтобы стать писателем, и стал им, осуществив несложный выбор между тюрьмой и Нью-Йорком. Единственной целью моей эмиграции была творческая свобода. Никаких других идей у меня не было…». В эмиграции две вещи как-то скрашивали его жизнь: «хорошие отношения дома и надежда когда-нибудь вернуться в Ленинград», - говорил он. Второму, к сожалению, так и не суждено было сбыться. 

«Бог дал мне именно то, о чём я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У Бога добавки не просят», - писал он незадолго до своей смерти. Так всегда у Довлатова: сильно, емко, надрывно и по своему - философски. Он умер 24 августа 1990 года, не дожив чуть больше недели до своего 49-летия. И с этих дней началась литературная слава Сергея Довлатова: его стали издавать в России, восхищаясь его творчеством.

Есть у Иосифа Бродского стихотворение «На смерть друга»... Любимое стихотворение Сергея Довлатова: 

… Может, лучшей и нету на свете калитки в Ничто. 
Человек мостовой, ты сказал бы, что лучшей не надо, 
Вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто, 
Чьи застежки одни и спасали тебя от распада, 
Тщетно драхму во рту твоем ищет угрюмый Харон, 
Тщетно некто трубит наверху в свою дудку протяжно. 
Посылаю тебе безымянный прощальный поклон 
С берегов неизвестно каких. Да тебе и неважно.

Сергей Довлатов

«Когда человек умирает так рано, возникают предложения о допущенной им или окружающими ошибке. Это – естественная попытка защититься от горя, от чудовищной боли, вызванной утратой.… Не думаю, что Сережина жизнь могла быть прожита иначе; думаю только, что конец ее мог быть иным, менее ужасным. Столь кошмарного конца – в удушливый летний день в машине “скорой помощи” в Бруклине, с хлынувшей горлом кровью и двумя пуэрториканкскими придурками в качестве санитаров – он бы сам никогда не написал: не потому, что не предвидел, но потому, что питал неприязнь к чересчур сильным эффектам. От горя, повторяю, защищаться бессмысленно. Может быть, даже лучше дать ему полностью вас раздавить – это будет, по крайней мере, хоть как-то пропорционально случившемуся. Если вам впоследствии удастся подняться и распрямиться, распрямится и память о том, кого вы утратили. Сама память о нем и поможет вам распрямиться»... (Иосиф Бродский). Почитатели творчества Довлатова переживают эту утрату до сих пор...

4 июля 2014 г. в Березино по инициативе петербургского реставратора Юрия Волкотруба, выкупившего дом, был открыт мемориальный дом-музей Сергея Довлатова. Обстановку, знакомую по повести, здесь постарались сохранить без изменений, только слегка укрепили постройку и провели незначительный косметический ремонт. В экспозиции музея - несколько вещей, которыми, по словам Юрия, пользовался Довлатов: металлическая кровать, умывальник, неровный осколок зеркала и пила «Дружба», которой владел хозяин дома Михал Иваныч. Однако, наибольшую ценность этого места составляют не столько вещи писателя, сколько атмосфера той эпохи, в которую жил и творил Довлатов, в более абстрактном смысле - непростая судьба советского человека, в частности – писателя.

В 2001 году в Псковском театре кукол при разборке архива старых пьес был обнаружен текст пьесы С. Д. Довлатова «Человек, которого не было», написанной специально для этого театра. О нём писатель упоминал в своих письмах. В ноябре 2003 года Псковский театр кукол осуществил постановку этой пьесы, на премьере которой присутствовала приехавшая из США вдова писателя Елена Довлатова.

Заповедник

17-19 сентября 2015 г. в Псковской области состоялся первый в России фестиваль, посвященный памяти Сергея Довлатова, «Заповедник», объединивший литературу, современное изобразительное искусство, театр и авторское кино. С тех пор этот фестиваль стал ежегодным, традиционным.

Сергей ДовлатовДовлатов умел рассказать о том, что увидел, услышал, пережил, так, что читателю открывалась суть нашей жизни, которая в основе своей, к сожалению, выглядит анекдотично. Он любил повторять, что считает себя собственно не писателем, а рассказчиком. А вместе с тем каждый из его рассказов несет в себе «нравственный смысл», заставляет читателя задуматься о собственной жизни, в которой так часто истинное подменено нагромождением нелепостей... 

Читайте книги Сергея Довлатова. Этого блистательного, артистичного, остроумного, с безупречным литературным вкусом человека. Порой вспыльчивого, грубого, злопамятного и несправедливого, но терпеливого и безгранично доброго, ранимого и деликатного. Чтобы понять его мучительный и противоречивый характер и его художественную мысль, нужны годы… 

БИБЛИОГРАФИЯ

Жизнь и творчество С.Д. Довлатова на Псковской земле 

Дом-музей Сергея Довлатова

Фестиваль  им. Сергея Довлатова "Заповедник"

Спектакль "Человек, которого не было"

ЛИТЕРАТУРА

  1. Псковский биографический словарь / Пск. гос. пед. ин-т им. С. М. Кирова. - Псков: Псковский государственный педагогический институт, 2002. - 529 с., [1] л. ил. - (1100 лет).  
  2. Довлатов Сергей Донатович. Заповедник / Довлатов Сергей Донатович / Сергей Довлатов. - Санкт-Петербург : Азбука, 2012. - 524, [2] с.
  3. Довлатов Сергей Донатович. Малоизвестный Довлатов : [сб. Произведений авт. И воспоминаний о нем] / Довлатов Сергей Донатович - СПб. : Звезда, 1996. - 508, [3] с.,16 л. ил. –
  4. Сухих Игорь Николаевич. Сергей Довлатов : время, место, судьба / Сухих Игорь Николаевич , Довлатов Сергей Донатович / Игорь Сухих. - [3-е изд.] . - Санкт-Петербург : Азбука, 2010. - 284, [2] с.

Голубева А.

Сего Дня

7 декабря 1879 года

7 декабря 1879 года

Псковский губернатор, председатель Археологической комиссии М. Б. Прутченко обратился к министру нар...

Псковские факты

ПроЛог: литературный музей Ал. Алтаева (М. В. Ямщиковой)

ПроЛог: литературный музей Ал. Алтаева (М. В. Ямщиковой)

«Псковская пятница» 2017 года посвящена Ал. Алтаеву, она была  подготовлена  к 145-ле...

Контакты

© ГБУК "Псковская областная универсальная научная библиотека им. В. Я. Курбатова"

Адрес: 180000, Псков, ул. Профсоюзная, д. 2

Эл.почта: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.

Сайт: http://www.pskovlib.ru