16 января – день памяти псковских поэтов: Льва Ивановича Малякова и Игоря Николаевича Григорьева. Они были не только собратья по перу, но и друзья – в жизни и в слове. Их объединила поэзия и еще древний Псков – город, который навсегда остался в строках стихотворений каждого.
Начнёшь былое вспоминать –
И снова сердце не на месте.
Лучилась Божья благодать,
Когда сбирались мы все вместе.
Когда стихи, глаза в глаза,
Друг другу вместе мы читали,
И, если падала слеза,
Порой её не замечали.
Но вот ушли вы в даль веков –
И навсегда остались в сердце:
Григорьев, Гусев, Маляков,
Морозкина и Краснопевцев.
Вам тоже пели соловьи,
Скворцы, кукушки голосили…
Вы сами пели о любви
К земле, к природе и к России.
Вам тоже пели небеса,
Вы были веселы, здоровы.
Звучали ваши голоса
Во славу Родины и Пскова,
Над миром древним и седым,
Над Кромом и стеной кремлёвской…
Вы были «веком золотым»
Поэзии, не только псковской.
Любили встречи с детворой,
И дети к вам тянули ручки.
Вы были членами второй
В истории «могучей кучки».
О вас я в храме помолчу,
Под звуки медленного звона.
Зажгу я каждому свечу,
В молитве – вспомню поимённо.
Оставив груз земных оков,
Я скоро к вам открою дверцу:
Григорьев, Гусев, Маляков,
Морозкина и Краснопевцев.
(Валерий Мухин)
Это трогательное стихотворение в память о своих учителях написал поэт Валерий Мухин. Он же в предисловии к нему сказал: «Я могу с уверенностью говорить о том, что они [Григорьев, Гусев, Маляков, Морозкина и Краснопевцев] олицетворяли собой золотой век псковской поэзии, своей поэтической и духовной сущностью оставив глубокий след в культурном слое нашего края и Росси в целом. В это же время жили и творили другие псковские поэты: Жемлиханов, Виноградов, Золотцев… Но только их отличала крепкая дружба и духовная близость. Сплотившись вокруг яркого русского поэта Игоря Григорьева, они были, как родные по крови, но также и родными по духу».
Они были действительно близки по духу, это чувствуется в атмосфере их стихотворений. Но характеры их были далеко не одинаковы: по воспоминаниям современников, «Лев Маляков в отличие высокого, шумного, яркого Игоря Григорьева, у которого даже середины часто не бывало: «Или друг или враг», Варяга, «кавалергарда», выходец из Гдовской глубинки носил в себе что-то Чухонское. Коренаст, кряжист, основателен, крепко чувствующий землю и жизнь, более рациональный и расчетливый, осторожный в выборе друзей, гибкий, но в меру».
Тем не менее они дружили. Вместе учились в Ленинградском университете, однако после его окончания Маляков приехал в Псков, а Григорьев остался в Ленинграде. Только спустя годы Псков все же объединил старых друзей и вернувшийся из Ленинграда Игорь Григорьев стал первым секретарем Псковской писательской организации.
В поэзии, которая стала и личным счастьем каждого, и единым призванием, у поэтов были темы, объединяющие слово – Великая Отечественная война, дорогами которой пришлось пройти обоим, Россия, которую они безгранично любили и родной Псков – город, где все «дышит» атмосферой старины и православной мудрости. Только фокусы повествования оказались у поэтов различными: Лев Маляков вынес в центр своего повествования русского человека, а Игорь Григорьев – главные сюжеты его трудного, многострадального, пути.
Так или иначе, но эти поэты – явление для русской литературы исключительное: поскольку главным мерилом жизни для них явилась Любовь: к природе, к людям, к жизни, к многострадальной России.
В своих воспоминаниях «Уйдя, он остался с нами», опубликованных в газете «Псковская правда» от 14 октября 1998 года, Лев Иванович Маляков говорил: «Свела нас партизанская тропа в суровом 1943 году. Псковщина горела в пожарище войны, горела в буквальном смысле этого слова. Фашисты, отступая, сжигали все подряд - города, села, деревни, даже одиночные сенные сараи, чтобы лишить партизан пристанища.
Меня с Игорем Григорьевым послали в Псков за секретными документами. Об этом эпизоде у меня рассказано в романе «Страдальцы» и в книге «Контрразведка», поэтому не буду повторяться.
Лишь отмечу: я с ним тогда встретился впервые, и он тогда произвел на меня неизгладимое впечатление, примерно таким же оно оставалось на все годы нашей дружбы. Он был энергичен, говорлив, порывист и непредсказуем. Пока мы шли до Пскова, он прочитал мне массу стихов, в том числе и своих, написанных во время оккупации, и заразил «вирусом» поэзии, правда, этот вирус лёг на готовую почву.
Слова, как пули, пробивали меня насквозь, вонзались в сердце, приводили в восторг. С ними легче шагалось. Игорь читал стихи с напором, в его исполнении каждое слово гудело колоколом. Тогда меня поразил не столько смысл, потому что война была рядом, мы нагляделись на нее, сколько чувство, вызванное всеобщей бедой»
(Из книги Валерия Мухина «Русская песня»).
Когда ушел Игорь Григорьев – в 1996 году, его супруга – псковский ученый, историк отечественного зодчества, архитектор, реставратор, художник Елена Николаевна Морозкина написала:
А по земле прошел поэт,
Перекрестив, оставил землю.
Оставил Боль и долгий Свет,
И я стихам, как птицам, внемлю.
Болью в сердце отозвался тогда уход любимого друга и у Льва Малякова:
Звезда далекая моя,
Моя планида в буйстве лета,
В болотинах затерянная где-то!
А может -
Заблудился я?
Густой ольховою лозой
Мои позарастали тропы
В страну отца,
Где терпкие укропы
Встречают солнышко
Слезой.
Где рожь,
Как в давние года,
Ютится у трясины робко.
И в тихом хлебе
Выбитая тропка
Уводит в мох,
Где клюква да вода.
По той тропе
Уйти легко,
Уйти и сгинуть в зябкой сини,
Где по утрам
Задумчивый осинник
Туманы пьет, как молоко.
Тонкое переплетение этих строк говорит о безграничном уважении поэтов друг к другу. Они прошли долгие пути: Игорь Григорьев не раз был тяжело ранен, контужен, поэтому в двадцать с небольшим лет окончил войну инвалидом: одно лёгкое у него было прострелено и болело. Образовался очаг, склонный к образованию туберкулёза, а операцию делать было опасно, ослабевший организм мог просто не выдержать. Из-за чего вчерашний разведчик вынужден был постоянно пользоваться ингалятором, потому что не мог подняться без этого даже на второй этаж. Но даже эта беда не сломила мужественного человека. Он не желал быть просто инвалидом войны и почивать на заслуженных лаврах. Он жил памятью о войне и продолжал отыскивать своё слово в поэзии.
Лев Маляков перенес два инфаркта, но и находясь в тяжелом состоянии в госпитале, он не переставал работать над словом. В годы войны он был партизаном-разведчиком, с 14 лет сражался в составе Второй Ленинградской партизанской бригады. В 1944 году, еще не достигнув призывного возраста, ушел служить добровольцем на Военно-морской флот, был радистом на торпедном катере.
Но несмотря ни на что друзья выстояли, выжили, не пали духом, не растеряли трепета души. Два воина, два сильных духом солдата. Время соединило память о каждом из них, и сегодня дата 16 января для псковичей, кто был знаком с ними, и кто любит творчество каждого, особенная – грустная дата.
Сгорбится лампа над книгою старой,
Меж позабытых желтеющих строк
Снова журчит мне немного устало
Псковских поэтов простой говорок…
Лев Маляков, Виноградов, Григорьев…
Сильное слово, как солнечный свет!
Гусев и Молева в радости, в горе
Нам из стихов составляли букет.
И не сдавались. Из войн, из пучины
Вновь возрождались с капелью весны
Милые женщины, просто мужчины,
Псковщины дочери, Пскова сыны…
Я, посмотрев на берёзки сорочку,
В утренней сини душой растворясь,
Тоже слагаю за строчкою строчку,
Чувствуя с ними незримую связь.
Всех перечесть невозможно, их много,
Кто-то погиб, кто-то прожил до ста…
Нежность и честность, вот наша дорога,
В край, где белее снегов береста,
Где меж цветов пробирается ласка,
Рифмы скользят родниковой водой,
Где видит сны детства тёплая сказка,
В тихой опрятной земле трудовой.
Сгорбится лампа над книгою старой,
Меж позабытых желтеющих строк
Снова журчит мне немного устало
Псковских поэтов простой говорок…
(Наталья Унучкевич, г. Псков)
Ознакомиться подробнее с творчеством, биографией, литературно-художественным наследием представленных поэтов можно на разных ресурсах Псковской областной универсальной научной библиотеки: на портале «Знаменитые люди культуры России на карте Псковской области», на сайте «Псковиана».
Дополнительно:
