Горизонт
В поле - дерево, как зонт,
Дальше - дымки шлейф летящий.
Мой любимый горизонт,
Неизведанный, манящий.
В этой дали и вдали
Неизвестная безбрежность,
Как в деревне «Гоголи»
Бренной жизни неизбежность.
Я иду, а даль сквозит,
В небеса уходит кромка.
Перед солнцем лебезит
Туча - мрачная «потемка».
Горизонт уж недалек -
Я же вижу расстоянье.
Там судьбы какой намек
И какое достоянье?
Топай, топай, существо,
До ближайшего селенья,
Хлопай, хлопай, естество
Придорожного растенья.
Мимо - колок на пути,
Поле зреющего хлеба.
Вот бы так идти, идти
С горизонта прямо в небо!
Косогор
По косогору медленно иду,
Взбираюсь выше обозреть окрестность.
И с тем, что есть, душа уже в ладу,
А с тем, что будет, кану в неизбежность.
Я принимаю добровольный плен
Среди стрекоз на светлом косогоре.
Полынный вдох медовому взамен
Добавит больше зоркости во взоре.
Глядит с небес таинственность веков,
Распахнут веер ласкового солнца.
У меховых кустистых облаков
Затемнены распластанные донца.
Забыла здесь я - сколько же мне лет,
Хочу простора, как воды, напиться.
По краю неба вспыхнул странный свет,
Привет, заря, я - тоже озорница.
Ложусь плашмя на теплый косогор,
И с небом, лишь духовностью имущим,
Я поведу свой тайный разговор
И примирюсь с неведомым, и сущим.
*****
Погадаю я на живой воде,
Где же Русь моя и Россия где?
Стала вольная и стихийная,
Я какая-то безроссийная.
Ой, какого я роду-племени?
Был бы тайный знак хоть на темени.
Сомневаюсь я, тихо вякая,
Что родилась я интервсякая.
Где потерянный корень родственный?
Сгинул прадед мой воеводственный,
И под чуждые блиц-овации
Я пошла бродить в интернации.
Мир идеями запорошенный,
Русь ничейную видит брошенной,
Числит нас давно заболевшими,
Только стали мы вдруг прозревшими.
И славянскую увидали синь,
Темной нежити мы сказали: сгинь!
Поднимая Русь, я пою о ней
На краю судьбы, на изломе дней.
*****
После ранней весны возвратилась зима,
Значит, снег ее белый не умер.
То ли снова придти догадалась сама,
То ли кто-то ее надоумил.
Может, что-то забыла, уйдя впопыхах,
Может, память ее ослабела.
И стоит моя Русь в небывалых снегах,
Распоследних, сияюще-белых.
Как некстати холодной зимы поворот,
Если вешние воды отпели.
Отыграла по нотам капель и вот-вот
Створки почек раскрыться хотели.
Этой явью весна всех сводила с ума,
Только рано себя снаряжала,
Если белою кошкой подкралась зима
И дорогу ей перебежала.
Василёк
Милый, смотри, василек твой поплывет, мой
утонет...
Песня
Цветочек мой, веселый василек,
Твое ржаное поле, как светлица.
Мне машет разноцветный мотылек
И стрекоза на голову садится.
Проселок, зеленеющий с боков,
От города бежит, что гарью болен.
И высоко до белых облаков,
И далеко до белых колоколен.
О, радость сердца, маленький цветок.
Меня туда больная память гонит,
Где пела мама мне про василек,
Который поплывет и не утонет.
Меж облаками - синее окно,
Оттуда мама тихо улыбнулась.
Душа упала в обморок давно
И только здесь на вольности очнулась.
Здесь святости и светлости кругом
Полно уже, а я иду в глубинку,
Где василек сочувственно, тайком,
Роняет в поле синюю слезинку.
Одуванчиковый луг
Одуванчиковый луг,
Словно скатерть чистая.
В сердце вкрался не испуг,
Не измена быстрая.
Ладят девочка и мальчик -
Никакой измены нет.
Сложит Оду этот Ваньчик,
Одуванчик - солнца цвет.
На лугу желтым-желто.
Простенькие венчики
Очень мягкие зато,
Пухлые, как птенчики.
Цвет созреет шито-крыто,
Весь в пушинках, как в мазках.
Донце семенем покрыто
На белесых волосках.
Одуванчиковый сон,
Словно вальсы венские,
И как будто вечный стон
Эти грезы женские.
Белый цветик-сарафанчик
Разлетится, если дуть.
Я не божий одуванчик,
Если к слову помянуть.
Одуванчиковый пух -
На лугу белым-бело.
Снова дую во весь дух -
Эко пуху намело.
Мне гулять бы с кем-то в паре,
В сердце грезы берегу.
Одуванчиковый шарик,
Как фонарик, на лугу.
*****
Проплывают облака
И чуть-чуть качаются,
И уставшие слегка,
Синевой венчаются.
Как под небом ни глаголь
Про тоску зеленую -
Синь высасывает боль,
В теле затаенную.
Жаром лучики скворчат
И секут, как плетками.
А кузнечики стучат
Ножками, как четками.
Их ликующий совет
Верещит до вечера.
У ромашки рома нет -
Эх, и выпить нечего!
Может, щавеля куснуть,
Обойтись кислинкою,
Да и к речке повернуть
Торною тропинкою.
Как светло журчит вода
С милою беспечностью -
Все на свете ерунда
По сравненью с вечностью
Ночь
День отгорел, развеялась зола,
Вечерний свет иссяк и тихо-тихо
Ночь опустила черные крыла,
Как будто вниз слетела ворониха.
Тропинка потерялась, словно гать,
Ее на ощупь я найти старалась.
А ночь, меня желая напугать,
Ко мне молчком на цыпочках подкралась.
Я слышу придыханье за плечом -
Зачем одна разгуливаешь поздно?
Но выкатился месяц калачом,
А следом дружно высыпались звезды.
Мне небеса изволили помочь,
На что я не рассчитывала, право.
Ты чья же дочь, дразнительница-ночь?
Будь хоть цыганкой, я же не раззява.
О, как черна твоя простая шаль,
А для нее я не имею брошки.
И слышу вздох простительный - как жаль...
И словно вихрь помчался по дорожке.
Бежала ночь, резвилась, как дитя,
Взлетала даже - я бы побожилась.
Она плясала, в бубен колотя,
И вместе с ней душа моя кружилась.
Слетали с неба звезды под откос,
Раскидывали яркое убранство.
А рядом белые стволы берез
Пронизывали темное пространство.
Грибной дождь
Налево - солнышко, направо - туча,
Она готовится себя излить
И начинает медленно юлить,
И верхний слой, как шапку, нахлобуча, -
Изнемогла и распахнула чрево,
Послав земле насущное добро,
И высыпалось дружно серебро,
И дождь не может повернуть налево.
Здесь - сухо. И внимая естеству,
Я не чужда веселью-озорству:
Вбегу под струи, выбегу обратно...
А луч косой, как будто бы смычок,
По струям бьет, вскрывая тайничок
Небесных капелек, поющих внятно.
*****
Лето, прохлаждаясь босиком,
В травах истомившихся плутает.
Бабочка летающим цветком
Села на цветок, что не летает.
И о чем их тайный уговор?
Как светлы от солнечного блеска
Хлебным полем обнятый простор
И суслоны тихого подлеска.
Величавы птичьи виражи,
Нет нигде нахохлившейся хмури.
И красуются у стеблей ржи
Васильки - осколками лазури.
Зной звенит знакомо - дзинь да дзинь,
И уже рождается былина,
Где глядит в есенинскую синь
По-шукшински красная калина.
Как щемящ ее равнинный зов
У реки-Оки, у редколесья.
...Поле и дорога меж хлебов,
И спокойный взгляд мой в поднебесье.
Щегол
Мимо кустика, мимо сторожки
Щеголяет щегол по дорожке.
Ах, ты щеголь-щегол,
Ты не сир и не гол,
Зорко ищешь съедобные крошки.
За тобою и плавно, и тихо
Щеголяет твоя щеголиха.
Ты ей крошку отдашь,
Чтоб доверчивый ваш
Слабый пол не испытывал лиха.
Из сторожки любуюсь я парой,
Их любовь не закончится сварой,
Им достаточно благ.
У людей все не так,
А привязанность - вымысел старый.
Друг-щегол, это чье же творенье -
Пестрота твоего оперенья?
Ах, ты маленький мой,
Щелкни или запой,
Чтобы скука упала в забвенье.
Носик остренький в сторону ловко
Крутит красная эта головка.
Что мне делать, щегол,
Если скуден мой стол
И неверная в жизни сноровка?!
Стихия
Разгулялась вольная буйная стихия,
Несопоставимая, словно образ Вия.
Что ты, ветер, вихрями то летишь,
то скачешь,
Ты душе внимающей очень много
значишь.
Поднимай взъерошенно травы полевые,
Выдувай встревоженно думы роковые,
Волны лихо вспенивай, гни деревья
долу
И внимай ответному страстному глаголу.
Не глухая к музыке, голос твой я слышу,
Силой многобалльною барабань
о крышу.
У окошка всхлипывай, не считаясь
с доводом,
Что тревога ринется телеграфным
проводом.
Взлеты и падения, вихри слева, справа,
Пляске всеобъемлющей восклицаю -
браво!
Выдувай все сорное, расправляйся
с татями,
Чтобы зло вселенское задушить
в объятии.
О, как с ветром хочется полететь над
кручами,
Да рукам беспомощным не бывать
летучими.
Но зато все вечное, что природой
сложено,
И душе, и разуму понимать положено.
Осень моя
Осень моя, не облетай,
Знаю теперь, ты - моя жизнь.
Лиственный рай, не опадай,
И на деревьях дольше держись.
Осень моя, ты - мне сестра,
Паузу жизни здесь узнаю.
Как ты пестра, я у костра
Красной калины тихо стою.
Осень моя, не мороси,
Хоть мухомором лес освещай.
И для Руси света проси,
А заблужденья наши прощай.
Осень моя, терем души,
Где полыхает край-окоем.
В дальней тиши грусть напиши
Клином отлетным в сердце моем.
Отголосил осенний лес
По листьям, золотом опавшим,
И облегчив намного вес,
Теперь он выглядит уставшим.
А мы опять в лесу вдвоем,
Где только изредка бываем,
И мы роднимся с октябрем,
Как будто вместе опадаем.
Нам жизнь воздала поделом,
Потеря лет невосполнима,
Но сожаленье о былом,
Как боль угаснувшая, мнимо.
О, не споткнись о жухлый пень!
Мы провели с тобой пригоже
Пускай для дел - порожний день,
А для души он полный все же.
И я иду, и ты идешь
По листьям, чувственно шуршащим,
И нас охватывает дрожь,
Как перед чудом говорящим.
Потух осиновый костер,
Но в промедленьи неопасном
Заплакал ветер-листодер
Опять о вечном и прекрасном.
Осенний вид
Желтый лист, озябший на крыльце,
Грустная береза уронила.
Осень, осень на моем лице,
Я стою, склонившись на перила.
Перемены странные любя,
Одолев невольные смятенья
У природы лично для себя
Попрошу вторичного цветенья.
Не приемлет возраст баловства.
Я пойду туда, где спят лесины,
Где карминно-красная листва,
Яркий колер тоненькой осины.
Ветерок ведет, как будто гид,
Блажь таинственную шепчет, шутит.
На моем лице осенний вид
И уже весеннего не будет.
Загрустят вдруг мысли невпопад,
Тишина почувствуется вязкой.
Но меня осыплет листопад
Милосердной нежностью и лаской.
*****
Опять в душе моей
расслабленная нега,
Замедленно летят
большие хлопья снега.
Снежинки на лету,
как микропарашютики,
Садятся на кусты,
на тоненькие прутики.
Посланницы небес,
они уже не тают,
И черный цвет земли
на белый изменяют,
Похожие на пух
и с ласкою усердия
Врачуют грудь земли,
как сестры милосердия.
Обильный снегопад -
красивое скольжение,
Снежинок белый вальс,
веселое кружение.
Я протяну ладонь,
под снегопадом стоя,
И обретет душа
величие покоя.
Дочери
За окошком день солнечный и бодрый,
Воссиявший свет душу молодит.
Старшая моя очень строго смотрит,
Младшая моя весело глядит.
Я с надеждой жду, что же дальше
будет?
Каждая свою истину хранит.
Старшая моя очень строго судит,
Младшая моя легкостью манит.
Разные они, как на речке ветер,
Да минуют их горькие бои.
Чтобы не стряслось, пусть живут
на свете
На своей земле дочери мои.
Как им нелегко в этой тяжкой жизни,
Каждая не зло, а добро дарит.
Старшая моя говорит о смысле,
Младшая моя чувствами горит.
Я стою одна на своем пороге,
От меня уже даль их увела.
Для меня в одну две слились дороги,
Две моих любви, два моих крыла.
*****
А я подлюбливала вас
Замучил сердце непокой,
Вы недогадливый такой,
Хотя меня за колкость явную прощали.
Свет ожидания погас,
А я подлюбливала Вас,
А вы вниманье на меня не обращали.
Сыграло странности свои
Мое предчувствие любви,
И в отношеньи Вас оно не оправдалось.
Не затеваю с Вами спор,
Но Ваш обманный разговор
Вдруг намекает унизительно на жалость.
Мне Вашей жертвой быть не в мочь,
Бегу я опрометью прочь,
До сожалений Ваших мне какое дело?
И Ваш поступок неблагой
Оставьте дурочке другой,
А я однажды, как положено, прозрела.
Стал сразу тверже мой глагол,
Обидно мне за женский пол,
Как будто кто-то выдал нам вторые роли.
В любви Вы все же анархист,
Пристали Вы, как банный лист,
Когда достоинство я вынула из боли.
Вам жизнь, что качка на волне,
Быть Пенелопой не по мне -
Вздыхать под тенью обездоленного
крова.
Чтоб избежать мне новых бед,
Вас не подлюбливаю, нет -
А просто я, а просто я люблю другого.
*****
И сожалею, и жалею
О том, что в прошлое гляжу.
Иду в прекрасную аллею,
Там на скамеечке сижу.
Момента жду с благоговеньем, -
Когда с пространственной реки
Псреет вдруг отдохновеньем
Абсурдной жизни вопреки.
Какого встречного, о боже,
Мне на амуры бы подбить?
Микроб любви ползет по коже,
Да только некого любить.
А этот «некто» ходит где-то,
В других глазах имея вес.
Луна соломенного цвета
Глядит Джокондою с небес.
Портрет жены художника
Композитору
Евгению Доге
Еще не тронут легкой кистью холст,
И замысел не воплощен, как диво.
Портрет жены художника не прост,
Хотя она скромна и молчалива.
Он - в поиске, он рвением горит,
Она живет с участливым вниманьем.
И музыка меж ними говорит
Необъяснимым сопереживаньем.
Ей хочется талант его понять,
Перешагнув людские кривотолки.
И вспыхнет спор, но музыка опять
Предотвратит отчаянье размолвки.
Он - за рулем, она идет пешком,
Аккорды, плача, им навстречу мчатся,
Чтоб осторожно тонким посошком
С ночной дороги в души им стучаться.
Каким наитьем можно сочинить,
Извлечь из рая сладостные звуки,
Чтоб передать связующую нить
Ему и ей на жизнь не для разлуки.
О, пойте, звуки, плачьте по любви,
В которой нам не обрести покоя,
Вспорхнув, летите вдаль, как соловьи,
Туда, где ночь и на дороге - двое.
На прячь глаза
Я шла к тебе уверенно счастливой,
Опять сидим под ивовым кустом.
Конь на лугу потряхивает гривой
И отгоняет овода хвостом.
Кудряшки облак пеленгует речка,
На водной глади - маревая тишь.
Играет рыбка, делая колечко,
А ты, махая веточкой, молчишь.
Не интригуй назначенную встречу,
От горьких слов с ума я не сойду.
Любимый мой, тебе я не перечу,
Не прячь глаза, я чувствую беду.
Стряхнула цвет сиреневая вьюга,
Казалось, счастье - вот оно, в руке.
Мне наступила на любовь подруга
Ногою легкой в красном башмачке.
Я поняла твой взгляд и вид унылый,
Я догадалась, что она - змея.
Прощай, прощай... Умчит коняга милый
Меня туда, где вас забуду я.
ЕСТЬ ЖЕНЩИНЫ...
Есть женщины, которых очень мало,
Душа у них домашнею не стала.
Она, как птица вольная, блуждает,
Лишь звездный свет ее сопровождает.
Есть женщины, они себе во вред
Людским условностям твердят - нет,
нет...
Глаза у них - манящие туманы,
Они характером неясно странны,
Их красота земная, как магнит,
Что пол мужской безудержно манит.
Я женщину подобную знавала,
Жаль, прелести такой на свете мало.
*****
Виновата ли я? Виновата,
За отца ли, за мужа, за брата...
Донесли мне досужие вести -
Виновата за всех сразу, вместе.
А вина очевидно такая,
Что жила я молчком, потакая
Заблуждениям разным и лени,
Вот и рухнула жизнь на колени.
А еще потакала спиртному,
Не дойти им, беднягам, до дому.
Мне зачем их бессильная сила,
Я себя вдруг однажды спросила.
Попустительство - грех недогляда,
Быть на стреме мне все-таки надо,
Потому что с рожденья на свете
Все мужчины, как малые дети.
Я же плохо за ними смотрела,
Не нашли они доброго дела,
Потому так жестока расплата.
Виновата ли я? Виновата.
Струя
Здесь нет подкинутого вымысла -
Попал в струю, струя и вынесла
А кто случайно не попал,
Тот неслучайно вдруг пропал
Как хорошо в струе обильной.
Материальной и цивильной,
Быть респектабельной вполне,
Весь свет объехать на струе.
Откуда, кем струя пускается
И кто в ней радостно плескается,
Какой имеет редкий знак?
Хочу попасть в струю, но как?
Поскольку в жизни не холуйка,
Бежит моя простая струйка
И мимо властной колеи,
И мимо денежной струи.
*****
Когда вечернее мгновенье
Луной осветится вдали,
И золотое сновиденье
Наверх поднимется с земли,
Оно мелькнет, как образ истый,
И поплывет от суеты
В мир одуховленный и чистый,
Туда, где ты, туда, где ты.
Вернет мне память, как на снимке,
Твой синий взгляд издалека,
И вдруг махнет из легкой дымки
Твоя прощальная рука.
А я одна иду по краю -
У самой бездны трепещу.
И где искать тебя - не знаю,
Но я ищу, но я ищу.
Ночь приоткрыла глаз вороний
И крылья бросила вразлет.
А чей-то свет потусторонний
Тебя достичь мне не дает.
Сон опустился к изголовью,
И не пойму уже, где я.
Но тихо веет мне любовью
Из твоего небытия.
Монада
Меж лугом скошенным и рожью
Я долго шла по бездорожью.
А надо мной парил орел,
Завис над полем, не метался,
Умело в небе распластался.
Мой дух туда никто не вел,
Он сам парить не догадался.
А у тесового столба
Попалась малая тропа
И привела к большой дороге,
Где я моталась по краям,
Посередине тут и там,
Машины шли, мелькали ноги,
Крутился жизненный бедлам.л
Я закрутилась в колесе
И стала временно, как все -
Обыкновенная монада.
Но что-то пело изнутри -
Протри глаза свои, протри,
Из перестроечного ада
Почаще на небо смотри.
О, космоссонная бездонность
И наша неосведомленность,
Глубинной памяти запрет!
А во Вселенной в уголочке
Куются тайно эти строчки,
Но откровенья неба нет -
Есть наказание отсрочки.
*****
Все дело в нас - во мне, в тебе,
А не в России, не в названье.
Живем все сами по себе,
В осуществленном наказанье
За то, что дали обмануть
Себя - обманщикам, дурилам.
Их бред зловредный отпугнуть
Давно нам стало не по силам.
Один соврет, другой соврет,
А третий просто отмолчится
И зло обмана возрастет,
На голос правды ополчится.
А притворяться, делать вид,
Что не касается нас это,
Когда давно потерян стыд
И нет разумного ответа -
Что, разве мы не таковы?
И я лукавая, и вы,
И некого нам обвинять,
А стоит на себя пенять.
Крест
Несу свой крест. Куда несу,
Зачем несу, сама не знаю.
Среди людей я как в лесу,
Когда же лучше жизнь познаю?
Я не бросаю тяжкий крест,
А волоку его упорно.
Гляжу внимательно окрест
На тех, кто хапает проворно.
Махну невидимым крестом,
Как булавой - они растают.
На месте временно пустом
Другие черти вырастают.
Так и живем - одни с крестом
Лишь тяжесть жизни обретают.
Другие - с чертовым хвостом,
Которым подлость заметают.
Частица
И откуда эта милость
На меня, как свет, свалилась?
Стала чувствовать вполне
Я в себе частицу «не».
Не брала, не обобрала,
Не врала, не воровала,
Не плела, не доносила,
Не юлила, не просила.
Как меня терпели бесы,
Исполняя злые «мессы»?
Может, кем-то я хранима,
А они все мимо, мимо...
Где-то зрело в стороне
Неосознанное «не».
А потом оно, как знанье,
Вдруг вошло в мое сознанье.
*****
Дождик, дождик - цок, цок, цок,
Бьет копытцами в песок.
Ни за кем не гонится
Дождевая конница.
Дождик, дождик - бух, бух, бух,
Завораживает слух
Ритмика небесная,
Людям неизвестная.
Дождик, дождик - пис, пис, пис,
Все на головы, все вниз,
Мокрая хворобушка,
Где твоя стыдобушка?
Дождик, дождик - кап, кап, кап,
Драпал тысячами лап,
И пропали жужжальца,
В разноликих лужицах.
Соловьи
Выдаст прихоти свои -
Достоянье главное,
Деревенька Соловьи.
Ой, названье славное!
Я там вечером была,
Позабыла все дела,
Потому что в тех краях
Вся деревня в соловьях.
Это к счастью, не к беде,
Что поют они везде.
У тропы, из-под ветвей
Брызнул нотой соловей.
Из-под крыши, у окошка
Для своих любовных тем
Так заходятся, что кошки
Не мяукают совсем.
А задумчивый Трезор
Сразу ухо распростер,
Чуть от радости не сдох,
Лишь услышал он: чох, чох.
Все животные помлели,
Позабыли про дитят,
Если пташки в самом деле
Круглосуточно свистят.
Словно оглашенные,
С ветки падают в бурьян.
Люди, как блаженные,
Каждый песней сыт и пьян.
Я зашла к Пахому - деду,
А его блаженней нету –
Из-за пазухи, ей-ей,
Так и прыснул соловей.
Из-под лавки, из-под печки,
Из-под малой лесенки -
И давай вертеть колечки
Соловьиной песенки.
А в сиреневом кусте,
У сороки на хвосте
Так солировал храбрец -
Весь измаялся вконец.
Но один - такая жалость,
Ото всех любовь тая,
Пел - и сердце разорвалось.
Ах, ты пташечка моя!
Подхватили песнь другие,
Певчей славой дорожа.
... Пой для нас, для всей России
Соловьиная душа.
