(19 января 1897 г. - 18 октября 1935 г.)
Есть в русской культуре имена, которые оставили неизгладимый след в в скромной негромкой странице истории Порховского края. Одни из них — выдающиеся и в особом представлении не нуждающиеся. Так, мало кому из вступивших в XXI столетие просвещенных россиян нужно объяснять, кто такие Корней Чуковский и Мстислав Добужинский, Владислав Ходасевич и Михаил Зощенко, Осип Мандельштам, Евгений Замятин, Николай Радлов и Михаил Лозинский, Владимир Милашевский… Но рядом с этими большими фамилиями во всех источниках, которыми мы пользуемся, восстанавливая хронологию отстающей от нас на восемьдесят лет истории, всегда звучат имена менее известные. Разве что посвященные профессионалы не нуждаются в прояснении имен Бориса Попова и Льва Лунца, Екатерины Павловны Летковой – Султановой, Марии Сергеевны Алонкиной, Ады Ивановны Оношкович – Яцыны.
Ада Ивановна вошла в историю и литературу почти исключительно как автор первой русской книги переводов из Киплинга (1922). Специализировалась в области перевода зарубежной драматургии и поэзии: переводы пьес Кольриджа, Байрона, Мольера, Гюго, Расина, Клейста, переводы стихов Гейне, Эредиа, грузинских поэтов и других.
На Псковщину, в имение князя А. И. Гагарина «Холомки», Ада Ивановна поехала под покровительством ее учителя и друга Михаила Леонидовича Лозинского. Ада Ивановна рассказывала, что поехали они в Бельское Устье в сентябре 1921 года и пробыли там месяц. Дорога была тяжелая, пересадка на станции Дно. Пришлось пытаться заснуть сначала на перроне, а затем в зале, сидя у стола. Из Порхова ночью ехали в телеге с вещами, ночевали по дороге на сеновале.
В Устье Аде Ивановне очень понравилось. Красивые прогулки, уютные вечера с танцами, играми, хороводами. Радлов рисовал карикатуры и блистал остроумием, прозвище у него было Барон. С ним они подружились. В Холомки ходили пешком. В лесу стоял цыганский табор. Колонисты ходили в табор на костер. Цыгане пели, танцевали и гадали. Было поле капусты, которое колонисты охраняли, а затем срезали урожай. Как было организовано питание, я не помню. Из колонистов Ада Ивановна вспомнила, кроме Радлова, еще Султановых и то, что Чуковского и Замятина они уже не застали.
Наступающая осень готовила обитателям Холомков и Бельского Устья скорые дороги, о направлении которых многие из них в том сентябре 1921 года и не подозревали. И как здесь не вспомнить Льва Толстого: «Жизнь между тем, настоящая жизнь людей, с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла, как и всегда…» И нам вовсе не трудно перенестись вроде бы совсем немного во времени и увидеть картину, когда «по вечерам все собирались в новосильцевском доме. Открывались все двери, зажигались керосиновые лампы, … и устраивалась грандиозная кадриль» (Милашевский В.).
«Русский поэт должен знать Россию, – писал Корней Иванович Чуковский своему сыну Николаю, – А Россия – это деревня. Я затем и потянул вас сюда (причем вы все тоже сопротивлялись), чтобы показать тебе (главным образом тебе) русскую деревню, без знания которой Россию не понять». Эти строки всецело отражают художественное кредо истинно русского поэта. Каждый, кто хоть однажды побывал в Холомках, почувствует умиротворение и чувство необычайного покоя. Это место будто бы природой и людьми создано, чтобы здесь творить прекрасное, познавая великую тайну Жизни — тайну Мудрости и Созерцания. Ада Ивановна очень тонко прочувствовала эту атмосферу, равно как и другие деятели культуры, побывавшие в Холомках. О них — наши следующие зарисовки.
Источники:
- «Культура Псковского края: история и современность» Колония на Холмах и ее роль в развитии культуры Порховского края». Режим доступа: https://refdb.ru/look/1466944.html
