Н.Ф. Левин. Архитектор Нестурх об археологических находках

nesturh600Фёдор Павлович Нестурх (1857-1936), окончив Императорс­кую Академию Художеств, 12 лет, с 1888 по 1900 гг., служил псковс­ким городским архитектором. Ряд его крупных работ украсил Псков. Среди них следует назвать здания духовного училища и городской богадельни на левом берегу Великой, Коммерческого банка на углу Плоской и Великолуцкой, Епархиального женского училища на углу Спасской и Успенской (ул. Калинина, 1), трёхэтажные казармы Ени­сейского полка на правом берегу Псковы, частные дома Гессе на Сергиевской (Октябрьский пр-т, 12) и Лапотниковых на Великолуц­кой... Сведения о его жизни и творчестве приведены в «Псковской правде» 12.02.1977 г. и в «Молодом ленинце» 1, 13, 15, 20 июня 1989 г.

Многолетняя работа над чертежами и сметами, в том числе и в Пскове, не имевшем тогда электрического освещения, привела в ста­рости к полной слепоте. В конце жизни, на досуге, у себя на родине в Одессе он диктовал жене подробные мемуары. Их подлинник хра­нится в Центральном музее литературы и искусства Украины (Киев). Это - не сухое перечисление трудов архитектора, а живые воспоми­нания о людях, интересных фактах, возникавших в работе трудно­стях. Псковские страницы мемуаров имеют ценность для местных историков, поскольку архитектор проявлял интерес и к древним по­стройкам.

В частности, Нестурх заинтересовался находками, обнаружен­ными им при постройке на северо-западном углу Плоской (Профсо­юзной) и Великолуцкой улиц здания Коммерческого банка. После войны на этом месте поставлен жилой дом с угловым магазином «Алмаз» (ул. Советская, 9). Строительство банка велось в 1897-99 годах и начиналось со значительной выемки грунта, так как не толь­ко под зданием, но и под дворовой территорией следовало устроить обширные подвалы для магазинов, запроектированных по всему перво­му этажу. Вот как Мария Эмилиевна Нестурх 3 июля 1934 г. изложила окончание рассказа мужа о постройке Коммерческого банка:

«Едва не упустил записать очень интересное обстоятельство, касающееся постройки Банка, а именно: на том месте, где построен этот Банк, в своё время стояла церковь во имя "Папы Климента, что на болоте», или даже, кажется, «что на Козьем болоте» - странно, но это так. Главная часть города между обеими реками в общем очень возвышенная, и в то же время она была какой-то болотис­той. Вот, например, при постройке дома Гессе часть к улице не­сомненно была значительно пониженная и затем засыпана всяки­ми отбросами. Летопись города и название местности, где Банк, также говорит о болоте. Сама Великолуцкая улица, по крайней мере в её части ближе к центру, была, видимо, сильно болотистая, так как мне говорили, что для проезда по ней укладывались попе­рек несколько рядов брёвен, по которым собственно и ездили.

При сплошной выемке грунта под всем дворовым участком для постройки, натолкнулись на оставшиеся фундаменты сказан­ной церкви с ясной, несомненной обрисовкой именно церковного здания, с алтарными полукруглыми апсидами и прочим. Можно только пожалеть, что при недостатке времени, некоторых средств и других благоприятных условий не было снято и зарисовано то, что представлялось глазам, и всё это безжалостно и невежествен­но (в чём и я, увы, принимал участие) разбиралось бесследно.

Два приёма конструкций фундаментов ясно свидетельствуют об избытке влаги, то есть подтверждают, что местность была болоти­стая. Первое: то, что фундаменты церкви основаны были на лежнях, что делается всегда при слабости грунта и вполне достаточной про­питанности его влагой. Второй приём, который мне был совершенно нов и неизвестен по учебникам и строительной практике - это то, что на некоторой высоте фундамента, в толщине его, заделаны были по длине фундамента деревянные брусья с желобами в них для собира­ния воды в толщине фундамента и её отвода наружу. Пластины, употреблённые на лежни, были шириною 12 или 14 вершков, хороше­го тонкослойного соснового леса, свидетельствовавшего, что при срубе дерева ему было не менее 300 лет. Означенная церковь в числе других 33-х церквей была разобрана по приказу Петра Великого, как это значится в летописях города.

Таким образом, в круглых цифрах имеем, что дерево до сруба просуществовало не менее 300 лет и в виде лежней пролежало под фундаментами церкви не менее 600 лет - всего не менее 900 лет, то есть что зародилось это дерево возможно ещё в конце Х-го века, церковь же построена была в конце XIII столетия. Лес этот меня заинтересовал, я распорядился несколько штук перевезти к себе и, когда он достаточно просох, заказал столяру большой стол для детей и себе большую чертёжную доску, а также несколько образчиков этого дерева. Детский стол был чистой столярной работы и отпо­лированный. При переезде на службу в Одессу стол пришлось оставить в Пскове, доска же и сейчас ещё сохраняется у меня. На образчиках и, кажется, с исподней стороны стола и чертёжной доски записаны были даты, данные мне местным археологом Ва­силёвым по летописи; образчики где-то разошлись у меня; после­дние два экземпляра их переданы были мною в музей школы десятников Одесского технического общества, как пример того, что дерево, поставленное в одинаковые условия сухости или влаж­ности, может сохраняться неопределённо долгое время, и в дан­ном случае оно прекрасно сохранилось».

В этом рассказе наиболее интересно описание архитектором строительных приёмов древних псковских зодчих, их способов борь­бы с сырой почвой. К тому же более определённым становится местонахождение не сохранившегося храма.

Конечно, вызывает недоумение его название, приведённое Нестурхом. Кроме церкви Климента, папы римского, бывшего Драчилова монастыря на левом берегу Великой, в псковской истории не встречались сведения о другом одноимённом храме. Остаётся отнес­ти недоразумение на вполне допустимую забывчивость, поскольку со времени постройки здания Коммерческого банка до написания мему­аров прошло 35 лет. Пожалуй, нет исследователей, которые сомнева­лись бы, что на этом месте находилась церковь Спаса у Старого костра. Митрополит Евгений (Болховитинов) в «Истории княже­ства Псковского» отметил, что эта церковь упразднена в 1786 году, а её здание «отдано для устроения Лютеранской Кирхи», то есть было разобрано, и материал использован на постройку кирхи.

В приведённом отрывке из мемуаров есть ещё одно свидетель­ство несовершенства человеческой памяти. Фёдор Павлович на­прасно упрекал себя в том, что не зафиксировал увиденные остатки храма. Секретарь Псковского археологического общества Ф. А. Ушаков включил в «Каталог вещам и документам, хранящимся в музее Псковского археологического общества. 1897 г.» по разделу «Планы и карты» под № 29 «План церкви, часть стен которой и фундамент обнаружены при земляных работах по постройке здания Псковского коммерческого банка по Великолуцкой улице в 1897 г. Составлен городским архитектором Ф. П. Нестурхом для Псковско­го археологического общества». К сожалению, этот план, очевидно, не сохранился. По крайней мере, в древлехранилище Псковского му­зея-заповедника фонд № 918 церкви Спаса от Старого костра содержит лишь три документа: выпись из писцовой книги 1630 г., данную на две лавки 1707 г. и ирмологий XVII в.

О том, что Нестурх интересовался историей найденной церкви, свидетельствует его ссылка на И. И. Василёва. Это косвенно под­тверждает и сам Василёв в «Археологическом указателе г. Пскова и его окрестностей», изданном в 1898 г., то есть наследующий год после земляных работ: «Спас у Старого костра строена в 1384 г., вновь строена в 1438, упоминается под 1454, 1478 по случаю погребе­ния в ней посадника Алексея. Кажется, при копании в 1897 году фундамента под здание коммерческого банка найдены остатки нижнего этажа этой церкви».

Большой интерес к земляным работам, проводившимся Нестур­хом в связи с постройкой здания банка в 1897 г., а также дома Лапотниковых в 1896 г. на левой стороне той же Великолуцкой улицы (южнее метров на сто) проявил Фёдор Алексеевич Ушаков. Уже в мае 1897 года на заседании ПАО он доложил реферат «О древности Пскова по находкам и указаниям летописи на Псковский городец». Реферат упомянут в годовом отчёте о занятиях Общества за 1897 г., включённом в журнал заседаний ПАО от 22 января 1898 г,, причём отмечено, что «доклад был основан главным образом на раскопке, произведённой в г897 г. Псковским коммерческим банком на углу Великолуцкой и Плоской улиц, для постройки нового здания под банк». Затем текст доклада публиковался в «Записках Импера­торского русского археологического общества» за 1901 г. и через год вышел отдельным оттиском под названием «Псковский городец и Мирож, как места первых псковских поселений".

Свои наблюдения Ф. А. Ушаков изложил так: «Псковский ком­мерческий банк, желая на всём купленном им месте построить дом с углублённым подвальным этажом, могущем заменить отсутствие дво­ра, был принуждён сделать выемку земли в 25 саж. длины, 12 саж. ширины и 7 с половиной аршин глубины. Эта значительная раскопка обнаружила последовательные слои деревянных помостов фунда­мент древней церкви и основание плитяной стены в 4 аршина толщи­ною. Стены ямы, особенно прилегающие к Великолуцкой улице, были прорезаны прокладками брёвен с наложенными на них досками, пред­ставлявшими остатки от старых деревянных мостовых; притом са­мый нижний помост был обнаружен на семиаршинной глубине. При углублении в почву ещё на 1 аршин ниже последнего помоста, под ним оказалась материковая плита, составляющая общее основание г. Пскова. Упомянутый нижний помост, состоящий из толстых колотых сосновых досок, постланных на 12-вершкового диаметра полубревенчатые лежни, оказался лучше других сохранившим­ся: верхняя настилка его хотя и достаточно повреждена ездою, но, тем не менее, как она, так в особенности лежни, пропитанные смолой, сохранились настолько, что с большим сопротивлением поддавались топорам рабочих, принуждённых извлекать их по частям на месте выемки. Сохранённый мною кусок дерева от лежня, удержавший до вынутия из земли свой жёлтый цвет и крепость, вызвал удивление присутствовавшего при перерубании лежней г. Кёбера (начальника почтово-телеграфной конторы — Н. Л.); но ещё большего удивления заслуживает то обстоя­тельство, что помосты, вышележащие, почти совсем истлели и легко поддавались не только топорам, но просто заступам землекопов. Эти верхние слои помостов были расположены следующим обра­зом: второй снизу помост находился на расстоянии 1 арш. от нижнего, а в полутора аршинах от последнего был положен верхний помост, засыпанный четырёх с половиной аршинным слоем земли».

Обнаруженное при выемке земли основание плитяной стены толщиною в четыре аршина позволило Ушакову сделать важный вывод, что это - так называемая стена посадника Бориса 1309 г., которую прежние историки (Костомаров) ошибочно смешивали со Средней стеной 1375 г.

Историкам неизвестны другие каменные храмы возле Старого костра - проездной башни на Великой улице в стене посадника Бори­са 1309 г. (В Сборном плане Пскова, составленном Ф. А. Ушаковым, он указал рядом, на месте дома Лоховых, церковь апостола Луки. Однако, судя по Псковской I летописи, она построена позднее, в 1519 г., и была деревянной). Возведённое Нестурхом здание Коммерчес­кого банка находилось тогда на правой, западной стороне Великолуц­кой улицы. Между тем, И. К. Лабутина в «Исторической топогра­фии Пскова в XIV - XV вв.» отметила, что Спасо-Преображенская церковь у Старого костра «изображена на планах XVIII в. на той же стороне Большой улицы (термин офицерских описей), что и церковь Михаила архангела», то есть на левой её стороне. Это свидетель­ствует о том, что до значительного изменения направления псковс­ких улиц, произведённого при императрице Екатерине II, Большая (Великолуцкая) улица проходила западнее Спасской церкви и Ком­мерческого банка, ближе к р. Великой.

Говоря о вещах, найденных тогда при разборке остатков церкви, Нестурх не упомянул о предметах, переданных им в музей ПАО. Сведения о них Н. Ф. Окулич-Казарин привёл в «Путеводителе по музею Псковского археологического общества» (Псков, 1908, с. 62), давая описание археологических находок, размещённых во второй комнате музея:

«29. Обломок железного ножа. Найден в 1897 году при рас­копке двора г-жи Титовой, на углу Великолуцкой и Плоской улиц, где ныне здание Псковского коммерческого банка.

При этом были открыты остатки церкви Спаса у Старого Кос­тра; на полу этой церкви были найдены следующие предметы: обло­мок ножа (№ 29), нож (№ 30), обломок меча (№ 63), железное кольцо (№ 64), сгоревшие зёрна ржи, маленький кусок нижнего дере­вянного помоста, кусок центы и некоторые другие вещи. Эта раскоп­ка показала, что Великолуцкая улица и прилегающие к ней дворовые места по р. Великой засыпаны семиаршинною искусственною тол­щею земли. Близ отрытой церкви найдена часть плитяной городской стены в 4 аршина толщиной, построенной, вероятно, при посаднике Борисе в 1309 году. На дне выемки найден помост, сделанный пско­вичами на Торгу в 1308 г. Все упомянутые вещи доставлены в Му­зей городским архитектором Ф. П. Нестурхом».

Отметим кстати, что на заседании 22 декабря 1897 г. Ф. П. Нестурха избрали действительным членом Псковского археологи­ческого общества. Впрочем, Фёдор Павлович связывал своё член­ство в ПАО с другим подарком - кладом, который он сдал в музей: «Мне самому как-то при земляных работах, невдалеке от дома-особ­няка Сутгофа, рабочими была передана найденная в земле неболь­шая заклёпанная часть ружейного дула, как оказалось, наполненная серебряными рублёвыми монетами времени царей Алексея Михайло­вича и Петра Алексеевича. Несколько из этих монет я оставил у себя, остальное всё передал в Археологическую комиссию (так он называл ПАО - Н.Л.), которая в ответ прислала мне сохранившуюся членскую грамоту».

Более обстоятельно некоторые находки, переданные Нестурхом в музей ПАО, описаны Ф. А. Ушаковым. В упомянутом «Каталоге» 1897 г.автор выделил особую таблицу № XIII «Вещи, найденные при раскопке в 1897 г. на дворовом месте К. Титовой на углу Вели­колуцкой и Плоской улиц, где ныне выстроено здание Псковского коммерческого банка". В таблице перечислены:

«1. Железный нож с деревянной рукояткой, оправленной в же­лезную с эмалью оправу, с кольцом для носки его на поясе. Очень заржавленный.

2. Конец обоюдоострого меча.

3. Небольшой железный ржавый нож.

4. Железное кольцо.»

По поводу этих четырёх предметов сделано примечание: «Все означенные вещи найдены в подвальном этаже здания старинной церкви». Ещё один предмет - «5. Кусок дерева от нижнего деревян­ного помоста» имеет отдельное примечание: «Этот кусок консерви­рован при перерубке толстого лежня, на котором была уложена де­ревянная мостовая 1308 года. Прелестно сохранившийся помост обязан сохранности своей тому обстоятельству, что находился в грунтовой воде, на глубине 7 аршин». Речь идёт о том самом куске лежня, который вырубили по просьбе Ф. А. Ушакова (см. выше).

Для историков, искусствоведов и архитекторов представляет интерес рассказ Нестурха о своей работе в Мирожском монастыре.

«Петербургский археологический комитет для реставрации Мирожского собора составил особую художественно-техническую ко­миссию из специалистов во главе с художником и академиком Миха­илом Петровичем Боткиным и художниками-архитекторами академи­ками Преображенским Михаилом Тимофеевичем и директором Ху­дожественно-промышленного училища имени Щиглица Котовым Гри­горием Ивановичем. По просьбе этой комиссии я также принял уча­стие в работах и принял на себя исполнение технической части работ по реставрации с необходимыми исследованиями, руководством этим делом в архитектурном и хозяйственном отношении.

Здесь надо сказать, что собор, находясь почти у самого берега реки, стоял при том довольно низко, и при разливе реки, особенно высоком, весь низ его заливало водой, пропитавшей, разумеется, как стены собора, так и грунт снаружи и внутри собора, что влекло порчу каменной кладки стен, пилонов и штукатурки собора, особенно ниж­ней части его. Все сказанные повреждённые части мною были заме­нены новой кладкой, основание же для пола собора сделано бетон­ное.

Здесь мне самому пришлось убедиться в большой крепости сде­ланных частей основания под соборные пилоны. Вышло так, что они ошибочно были сделаны несколько выше, чем следует, и когда при­шлось сбивать, то работать пришлось как бы со стальным монолитом. Снаружи собора приняты были также меры для того, чтобы вода после наводнения не задерживалась и без подмочки грунта у стен собора свободно могла бы стекать обратно в реку. Осталось в памяти, что при исправлении штукатурки в алтарной части собора был открыт кирпич древней кладки с рельефными знаками и надписями и что я распорядился его не заштукатуривать, заделав против него в штукатурку только стекло.

При исследовании главной крыши собора по оставшимся сле­дам кладки в стенах ясно было видно, что первоначальная форма крыши была иная и состояла из четырёх фронтонов, по фронтону с каждой стороны собора, что, насколько помню, и было восстановлено. Припоминается также, что приняты были меры для возможно лёгко­го открывания соборных окон с целью наилучшего проветривания собора в весеннее время, когда требуется наискорейшее нагревание стен для уменьшения конденсации паров тёплого воздуха на стенах собора.

У самого собора с южной стороны было кладбище для захоро­нения монахов, а также оказались похороненными монахи и в папер­ти храма, так что при исследованиях и строительных работах прихо­дилось тревожить их прах. Помню, что в этой последней части были подняты плиты, одна сторона которых была покрыта сплошь рельеф­ными отчётливыми надписями славянской вязью. Трудно было, да и не было времени разбираться в них».

Архитектор сообщил Псковскому археологического общества о предстоящих работах по Спасо-Преображенскому собору. Это видно из журнала заседания ПАО от 12 мая 1898 г.:

«I. Ф. П. Нестурх сделал доклад по поводу Мирожского мона­стыря. Он заявил, что комиссия, в которой и он состоит, как архитек­тор, с разрешения Святейшего Синода, под председательством Преос­вященного Антонина, приступила к работам по реставрации храма Преображения Господня в Спасо-Мирожском монастыре. Цель ко­миссии, как выяснил докладчик, главным образом состоит в приведе­нии этого храма в такой вид, чтобы в нём возможно было совершать богослужение. Затем докладчик заявил, что дело это настолько ре­шённое, что уже материал, необходимый на починку храма, закуплен и доставляется в монастырь.

Собрание, приветствуя доброе начинание, выслушало эту но­вость с большим интересом и благодарило докладчика, познакомив­шего Археологическое общество, восемь лет дожидавшее этого со­бытия».

Впрочем, Фёдор Павлович в мемуарах выразил удивление, что в дальнейшем он не заметил интереса членов ПАО к работам, веду­щимся в Мирожском монастыре. Семья Фёдора Павловича почти девять последних лет, с июня 1891 г., снимала квартиру на втором, деревянном этаже полукаменно­го дома вдовы сенатора Антонины Николаевны Капгер на Губерна­торской улице. Его современный адрес: дом № 12 по улице Некра­сова. Естественно, что внимание архитектора привлекли находившие­ся рядом, в саду, живописные развалины старинного здания на меже с соседом - генералом Макаровым. Они носили в Пскове романтич­ное название: «дворец Марины Мнишек». Мемуарное описание Не­стурхом этого уникального древнего здания полностью приведено в краеведческом очерке «Загадки «дворца Марины Мнишек», опубли­кованном в 2001 году журналом «Псков» № 15.

К сожалению, следующие затем заметки Нестурха о Поганкиных палатах оказались краткими и не дают современным исследова­телям новых сведений.

Мемуары Ф. П. Нестурха содержат также интересные оценки многих псковских общественных деятелей того времени (Сутгофа, Агапова, Зубчанинова, Фан-дер-Флита...), но это выходит за рамки нашей темы.

***

Левин, Н. Ф.   Архитектор Нестурх об археологических находках / Н. Ф. Левин // Археология и история Пскова и Псковской земли: материалы науч. семинаров за 2001-2002 гг. - Псков, 2003. - С. 94-102.

Сего Дня

Псковские факты

ПроЛог: литературный музей Ал. Алтаева (М. В. Ямщиковой)

ПроЛог: литературный музей Ал. Алтаева (М. В. Ямщиковой)

«Псковская пятница» 2017 года посвящена Ал. Алтаеву, она была  подготовлена  к 145-ле...

Контакты

© ГБУК "Псковская областная универсальная научная библиотека им. В. Я. Курбатова"

Адрес: 180000, Псков, ул. Профсоюзная, д. 2

Эл.почта: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.

Сайт: http://www.pskovlib.ru