Латышская поэтесса и жена Яна Райниса Аспазия в письме от 16 января 1898 года сестрам Зефельд в Ригу пишет о Пскове, куда Райнис был выслан на временное поселение. Нужда и болезни, неустроенность быта оставили тяжелые воспоминания у Аспазии. Возможно поэтому, образ Пскова получился негативным. В своих воспоминаниях о городе Аспазия не называет ни имен, ни адресов. В представленном здесь переводе (перевод – Е. К.), читателям впервые на русском языке предоставляется возможность увидеть Псков глазами женщины и поэтессы, которая жила, страдала и старалась поддержать огонек оптимизма в душе своего мужа и гениального латышского поэта Яна Райниса.
…« Здоровье Яниса не становится лучше, что укоренялось годами, не возможно вылечить быстро, он не спит почти, что каждую ночь и всегда принимает трионал, который здесь нельзя достать. Здесь ничего нельзя достать и самые плохие товары продаются в три раза дороже.
Я уже описывала Псков, но каждодневный опыт показывает, что дальше еще хуже. Если мы что-нибудь покупаем, то это дорого и плохо приходя домой сердимся, только по тону понятно, что основная наша краска нашего существования – темная. В пьющей среде разбой и убийства прогрессируют, полиция этим интересуется, если что-то случается прямо на глазах. Недалеко от нас недавно убили какую-то даму вместе со слугой. Мы живем на одной из центральных улиц, на втором этаже, достичь которого достаточно одного прыжка, а карниз такой широкий, что по нему смело можно ходить. Но нас охраняет церковь, находящаяся напротив, на дверях которой нарисован синий, окруженный лучами треугольный Божий глаз, который всегда открыт. Возможно, это и спасло наши шкуры. Ты, Ольгиня, со своим юмором и актерским талантом, можешь понять все это совсем иначе, я уже не могу смотреть на это разорение. Если бы ты увидела нашу хозяйку, то это было бы уроком по изучению характера для тебя. Каждый миг она заходила к нам посмотреть, нет ли пятен на мебели или не сломано ли что-нибудь, взяв с собой молоток с гвоздями и другие инструменты. Ее муж умер двадцать пять лет назад, но духами, которые он ей подарил, она еще пользуется. Мы ее выставили из нашей комнаты, и с тех пор она стала плохо к нам относится.
На своей керосинке я не могу готовить, несколько раз пробовала, но так и не смогла. Огонь не загорается, страшно воняет керосином, и надо потратить час, а то и больше, чтобы она начала работать. Я пошлю тебе, Ольгиня, по почте керосинку назад. Пожалуйста, отнеси ее Редлиху, чтобы он дал другую, цилиндр у нее слишком высокий, поэтому и не действует. Не бери ее обратно ни в коем случае, и если ее нельзя починить, то на эти деньги возьми что-нибудь другое, может быть комплект посуды. Пожалуйста, постарайся это сделать и пришли по почте наложенным платежом. Белье, если у тебя не будет денег, тоже вышли наложенным платежом. Нам очень много чего надо. Мы вынуждены обедать за пределами дома, и за 1 ½ обеда выходит 13 ½ рублей и это очень плохо. Вообще жизнь выходит очень дорого. И еще болезни и одиночество. Каждый день мы говорим и думаем о Вас, наших милых детках, и слезы часто текут по нашим щекам. Пиши скорее и больше хорошего, описывай каждую мелочь, как у Вас дела. Янис очень ждет встречи и хочет многократно расцеловать Вас.
Ваша Элза.
К теме псковской ссылки Аспазия вернулась уже через много лет. В своих воспоминаниях «Из сочинений о Райнисе. Где Райнис чувствовал себя больше всего дома?» Аспазия снова пишет о Пскове. Воспоминания впервые были опубликованы в 1932 году в журнале «Domas» в Риге.
…«Следующим местом жизни был Псков. Там расположились в маленькой комнатке, куда с противоположной стороны заглядывал большой глаз божий, размером почти, что с нашу комнату, который был нарисован как символ на маленькой русской часовенке (часовня «Неугасимой свечи» у церкви Николы со Усохи – Е. К). Как говорится в поговорке: жить как у Бога в ухе (русский вариант пословицы «Жить как у Христа за пазухой» - Е. К.) - то здесь можно сказать: жить как у Бога в глазу. Но вскоре выяснилось, что в Божьем глазу жить не возможно.
В маленькой комнатке без нас было еще много других обитателей, у которых здесь было больше прав, чем у нас и это были – тараканы и прусаки. Они не давали спать по ночам, хотя больной Райнис не мог спать и заснуть мог только со снотворным.
Днем было другое беспокойство. Рядом, в пустую комнату хозяйка приходила молиться Богу, потому что, как было упомянуто, напротив находилась часовня и глаз божий.
Это была старая генеральша, очень верующая и большая чудачка. Уличные мальчишки уже давно обратили на нее внимание, и всякий раз, когда она молилась, они дергали дверной звонок. Так она всегда в самый святой момент должна была прерваться на звук дверного звонка, но когда выходила за дверь, здесь уже никого не было, так как мальчишки убегали прочь.
По этой причине комната сдавалась. Но уличные мальчишки, не знавшие об изменении продолжали свои шалости по-старому.
Надо было снова переезжать в другой дом.
Надеялись на лучшую жизнь в божьих ушах, но лучше не выходило. В тараканьем месте, на нижнем этаже дома, куда мы переехали, управляли огромные количества мышей, они концентрировались в нашей комнате, которая до нашего переезда стояла пустой.
На верхнем этаже прямо у нас над головами в день нашего приезда послышался топот ног. Думается, что тут были гости или по-русски «вечеринки». Грохот шагов не прекращался, и вечеринки продолжались весь день и вообще не оканчивались.
Справившись, что за веселые соседи у нас, узнали, что это – сестра милосердия из ближайшей больницы, к которой часто приходили монахи из соседнего монастыря и вместе они проводили веселые, полные земных радостей мгновения.
Так нам опять пришлось бежать от тараканов, мышей и веселой сестры милосердия.
В этом окружении мы - тихие, больные жильцы, не могли жить, и решили, что надо менять место жительства.
Хорошо, что приближалась весна, и мы смогли переехать за город.
Судьба после многих невзгод на этот раз была приветлива и дала нам если не дом то по крайней мере на какой-то момент место отдыха. В четырех верстах от города находился дом Эрглиса. Его владельцы приехали из Балтии несколько лет назад и остались, со временем построили красивый дом и стали зажиточными хозяевами. Они, не получившие образования, были все-таки интеллигентными людьми и интересовались тамошней общественной жизнью и стремились усердно ее усовершенствовать.
В Псковской губернии в ту пору было достаточно много латышских колонистов, которые организовали общество на просветительных основах.
Эрглисы принимали там участие как активные члены. Очень активны они были при входе и выходе священника в лютеранскую церковь, что происходило всякий раз с борьбой и демонстрацией физической силы перед дверью в самой церкви.
Общество, как видно, раскололось на две партии, которые ожесточенно боролись между собой.
В борьбе использовались даже церковные песни, и, если одна сторона при входе священника пела: «Входи! Входи!» - другая, показывая приверженность противоположности, пела переиначенный текст: «Уходи! Уходи!»
Пастуху душ не могло быть приятно, что его пасомое стадо разделилось на овец и волков, и что он вообще мог попасть на выпас.
Как один такой незадачливый пастух в ту пору фигурировал священник Стеикс.
Сельский воздух был хорош, несмотря на это, Райнис все лето сильно, болел, и я тоже недомогала. Под осень наши материальные обстоятельства немного улучшились, когда Райнис получил старый долг, и я поступила на постоянное место во вновь открытой редакции Платеса газеты «Диенас Лапа». Но теперь пришлось расстаться. На зиму Райнис снова перебрался в город, я из редакции каждый месяц могла приезжать на пару дней в гости. Тогда пришел окончательный судебный приговор и звучал он так: пять лет в Вятской губернии, два года тюрьмы и годы, проведенные в Пскове не шли в счет. Это было в день Троицы. Тогда я была как раз в Пскове. В то же время Райнис получил сообщение о смерти матери. Разрешение проводить мать в последний путь Райнис не получил. Сопроводить Райниса в далекую ссылку я не могла, так как мне надо было находиться в редакции, чтобы добывать хлеб насущный…».
Елена Григорьевна Киселёва,
заведующая отделом краеведческой литературы
Псковской областной универсальной научной библиотеки
