Т. Степанова, музей Ал. Алтаева, Лог.
Для людей моего поколения 7 ноября являлся красным днём календаря, то есть выходным. В городах проходили демонстрации трудящихся, участвовавшие в них уже давно не соотносят эти праздничные выходные с реальными историческими событиями, про которые мало что знали, да и не хотели знать, так как слишком пафосно и лживо преподносила их «историческая наука» в школе.
Теперь об этих событиях известно намного больше — опубликованы тысячи документов, писем, приказов и постановлений. Мы, вроде бы, знаем, кто что говорил и делал, кто спасал, а кто разрушал и расстреливал, кто сопротивлялся, а кто предавал... Написаны тысячи исследований, опубликованы миллионы страниц художественной и документальной публицистики. Это все безумно сложно и разноречиво, может быть, поэтому Октябрьская революция 1917 г. продолжает тревожить наше сознание.
М. Ямщикова (1872-1959), известная в литературе под псевдонимом Ал. Алтаев, была свидетельницей и участницей 2-х революций 1917 г., года, в котором разом перевернулись судьбы миллионов людей...
Считается, что у истории нет сослагательного наклонения, но представить, пофантазировать, как могла бы сложиться жизнь наших дедов и прадедов, не будь 17-го года, иногда хочется. Так вот жизнь Ал. Алтаева, на мой взгляд, радикально не изменилась бы. Она всегда оставалась писательницей. Правда, до революции вышло большее количество её произведений. И если девочкой она приходила в Смольный институт благородных девиц навещать свою двоюродную сестру, то в октябре 17-го она с редакцией газеты «Солдатская правда» обосновалась в одном из бывших дортуаров этого здания, имея соседкой сестру Ленина — Марию Ильиничну Ульянову, редактора газеты «Правда».
М. И. Ульянова в редакции газеты "Правда", 1929 год
Весной 1917 г. Ямщикова встретила своего давнего приятеля Глеба Бокия, который привёл её на митинг послушать выступление Ленина. Происходившее в Морском корпусе произвело на Маргариту Владимировну неизгладимое впечатление, что, впрочем, было естественно. Даже самые разноречивые характеристики вождя пролетарской революции Ульянова-Ленина сходились на том, что он был прирождённым политиком и «щедро наделён энергией, страстью, умом». Слагаемым его успеха была «невероятная способность убеждать окружающих в собственной правоте и вербовать союзников. Осенью 1917 г. Ленин обещал России именно то, о чем мечтало большинство населения. Одним мир — немедленно. Другим землю — бесплатно. Третьим — порядок и твёрдую власть вместо хаоса.» Большевик Г. Бокий предложил детской писательнице помочь ленинской партии — редактировать письма малограмотных солдат и крестьян, которые приходили в газеты «Солдатская правда» и «Крестьянская беднота». Ал.Алтаев никогда не занималась журналистикой, а писем и «ходоков» было действительно много, газета выходила ежедневно. «Я работаю до того, что к концу мая не могу спать, — вспоминает писательница в неопубликованной рукописи «Гдовщина», — не могу есть, начинаю плохо соображать и теряю в пальцах осязание настолько, что перо вываливается у меня из рук.
По совету докторов, пришлось уехать на лоно природы». И лето 1917 г. она проводит у нас, на берегу Плюссы в д. Межник. «И вот опять милая знакомая деревня, с несколькими вновь выстроенными избами на местах пожарищ. В обычной тишине слышны только хозяйственные оклики крестьян, случайное тявканье собаки, кудахтанье кур, блеяние и мычание скота, — привычные мирные звуки, чуждые городу.
По праздникам на завалинках — народ. Говорят о политике и здесь. Ораторствуют местные грамотеи, читают газеты, судят и рядят о столичных событиях. Впрочем, в деревне кое-кто получает только две газеты: «Сельский вестник» и «Газету-Копейку». Чаще других на этих импровизированных сходках выступал Тимофей Климентьев, старый работник издательства Маркса... (Некоторые крестьяне из наших мест уходили зимой на заработки в Петербург, работая в типографиях, — прим, автора.)
Теперь уж, кажется, всем известно, что Ленин приехал в запломбированном вагоне мутить народ.
- А зачем его запломбировали?
- Заперли, значит, чтобы по дороге не сбежал.
- Видно, по согласию с теми, заграничными: не мути, дескать, у нас, — ступай мутить к себе!»
Как раз летом, по разрешению министра юстиции П. Переверзева, в печати были опубликованы документы, доказывавшие подкуп большевиков немцами при посредстве шведских банков. Министра попросили уйти в отставку, хотя документы явно работали на Временное правительство и содействовали дискредитированию большевиков.
Осенью Маргарита Владимировна вернулась в город и продолжила работу в «Солдатской правде». Никто, кроме Бокия, не знал, что под фамилией Ямщикова работает профессиональный писатель Ал. Алтаев. «Я не могу вспомнить, — пишет М. Ямщикова, — последовательно ход революции в Петербурге, как солдат на фронте не может охватить последовательно и ясно картину всего боя. Слишком много я затрачивала времени на газетную работу вдали от улицы; возвращаясь с Литейного, а потом из Смольного поздно ночью. Помню около нас посты солдат и то, как мы выносили им хлеб. Помню тревогу, потом снующие по городу ощетинившиеся штыками автомобили с рев. солдатами, потом залпы «Авроры» и победа Октября, расправу на улицах с офицерами, срывание с них погон и отнятие оружия...», — это из неопубликованного текста.
16 апреля 1917 г. Петроград. Выступление В. Ленина с знаменитыми Апрельскими тезисами, ставшими программой пролетарской революции.
Впервые о своей работе в большевистской газете, о том, как стенографировала выступления Ленина, как принимала крестьян с записочками от вождя с просьбой «использовать для газеты таких-то делегатов из деревни» и мн. др. Ал. Алтаев напишет в книге «Памятные встречи».
В советское время эта книга переиздавалась 4 раза. Работа над ней проходила в Москве и у нас в Плюсском районе, в Логу. До сих пор опубликован только первый том воспоминаний.
Первое издание «Памятных встреч» вышло в 1946 г. в издательстве «Искусство» небольшим тиражом — 5 тыс. экземпляров. Но это был первый послевоенный год, и книга не простая — воспоминания о русских художниках, артистах, издателях 1870-1900 гг., где не присутствовало великих, говоря современным языком, медийных имён. Глава о работе в Смольном, с именами Ульяновых, Крупской, Подвойского, Коллантай и мн. др. видных большевиков появилась позже. Сейчас многих читателей покоробит её словосочетание «любимый Ильич» и откровенная гордость от радости общения с людьми, посвятившими свою жизнь делу революции. Это тем более удивительно, что сама Маргарита Владимировна никогда не был членом ВКПБ и КПСС. Первое дополненное издание «Памятных встреч» 1955 г. заканчивалось так:
«Я простилась с Питером, со Смольным, с огненными смольнинскими днями. Благословенны пути жизни, приведшие меня в штаб пролетарской революции».
Сразу по выходу книги, Маргарита Владимировна напишет в Лог Ольге Гориневской: «А тут ещё эта книга. Я просила, если надо, ничего не прибавлять, а только вычёркивать, но мне пустили четыре строки финала, самые фальшивые и подхалимско-уверительные, и их уже не сотрёшь. Рассказать все, что делают эти шакалы с нами авторами, не хватит слов...» В последующих изданиях книги концовка главы «В редакции «Солдатской правды» и «Деревенской бедноты», по требованию автора, была восстановлена.
«Завтра в шесть часов вечера все, кто хочет продолжить работу, должны быть на вокзале. Мы переезжаем в Москву.
Я бросила своё обжитое питерское гнездо. В шесть часов мы были на вокзале.
Поезд тронулся. Длинный путь, медленный путь, когда приходится самим пассажирам добывать топливо для паровоза... Москва.
В Москве провели две недели без толку, через две недели нас прикрепили к газете «Беднота», издававшейся при ЦК партии. Она совмещала нашу питерскую «Деревенскую бедноту» с московской «Деревенской правдой». Началась новая работа».
Так складывается, что беллетризированные воспоминания у писателей всегда сюжетны, не редки хронологические ошибки, это присутствует и в «Памятных встречах» Ал. Алтаева, но есть одно огромное достоинство — нет авторского самолюбования и ненужных авторских «резюме», которыми так изобилуют современные жизнеописания известных людей и исторических событий. Мне очень нравится высказывание замечательного английского писателя Клайва Стейплза Люиса в его небольшой книге «Размышления о псалмах»: «На земле нет беспристрастного судьи, который мог бы рассудить спор столетий. Никто не стоит вне истории, и больше всех порабощён ею тот, кому кажется, что наш век — не один из веков, а высокий помост, откуда можно, наконец, объективно рассмотреть всё и вся».
Думать же и размышлять человеку никогда не возбранялось, наоборот, вменяется в обязанность.
Степанова Т. О революции, о Алтаеве и книге «Памятные встречи» // Плюсский край. – 2017. – 4 нояб. - № 43. - С. 5.
Читать п ПЭБ:
