(30 октября 1893, Тифлис - 7 января 1976, Москва) - художник-график, акварелист, живописец, участник группы «13».
Начал учиться в Саратове, в Боголюбовском рисовальном училище. В 1911—1913 занимался в Харькове в студии А. Грота и Э. Штейнберга, в 1913—1915 в Петербурге-Петрограде в Высшем художественном училище при Академии Художеств. Работал в «Новой художественной мастерской» (1915—1916) под руководством Мстислава Добужинского, Евгения Лансере и Александра Яковлева. Первая выставка Милашевского — экспозиция участников Петроградского Дома искусств («Диска») в 1921.
С 1924 Милашевский работал в Москве. Его манифест – быстрое рисование «а ля прима», без эскизов и набросков. От художника это требует виртуозности и позволяет сохранить мгновенное переживание, непосредственность впечатления.
В последние десятилетия своей жизни Милашевский много работал как книжный график: с его иллюстрациями выходила русская и зарубежная классика, а также книги современников, детская литература. Пожалуй, самая известная его работа – иллюстрации к сказке Ершова «Конёк-горбунок», которая неоднократно переиздавалась.
С псковской землей художника связывает его пребывание летом 1921 года в Колонии для петроградских писателей и художников, организованной в имениях «Холомки» и «Бельское Устье» . На протяжении нескольких лет усадьба давала приют петроградским писателям и художникам, которых объединяло не только общность творческих интересов, но и печальная необходимость спастись от холода и голода Петрограда 20-х годов в относительно благополучной псковской провинции. Эта творческая колония помнит имена Осипа Мандельштама, Евгения Замятина, Михаила Зощенко, Корнея и Николая Чуковских, художников Мстислава Добужинского, Николая Радлова и многих других, ставших мировыми знаменитостями.
Сын Корнея Чуковского - Николай Чуковский, рассказывая об этом времени пишет: «Милашевский был еще совсем молодой человек с уже большой и сложной биографией, как у многих молодых людей того времени. Он был на редкость здоров и силен, хохотлив, шумен и подвижен. Всего за несколько месяцев перед тем он вернулся из Сибири, где провел несколько бурных лет, воюя попеременно на стороне белых и красных. Политикой он нисколько не интересовался и относился к тому, что происходило в России, с презрительным равнодушием ландскнехта. Его назначили комендантом яблоневого сада совхоза, и он выполнял свои обязанности с удивительной ретивостью. Когда яблони начали поспевать, он построил себе между яблонь шалаш и сидел там днем и ночью, наблюдая за тем, чтобы деревенские мальчишки не крали яблок. Против мальчишек он вел правильную войну, устраивал ловушки, засады, с бешеным увлечением гонялся за ними, крича и перепрыгивая через заборы. Он утверждал, что крестьян надо сечь, и совершенно серьезно проповедовал восстановление телесных наказаний. Это не мешало ему установить самые дружеские отношения с местным населением, особенно с женской его половиной. Скоро он стал веселой грозой деревенских, девок и баб. Впрочем, бесконечные его похождения не мешали ему всей душой отдаваться рисованию и живописи. Всюду таскал он с собой альбомчик и беспрестанно делал стремительные зарисовки. Как художник он был лаконичен и точен - особенно в портретах. Набросав портрет или пейзаж, он принимался громко восхищаться своей работой, так как обладал неистощимым самодовольством. Его наброски действительно были очень хороши, в них как живая отразилась деревня неповторимого двадцать первого года. Некоторые из них сохранились у меня до сих пор,- и это, может быть, лучшее и наиболее самобытное из всего, что он сделал за свою жизнь...».
Сам художник, посвящая Холомкам и его обитателям несколько страниц своей книги «Вчера, позавчера… Воспоминания художника», писал:
«Попытаюсь описать действующих лиц этого спектакля, «месяца в деревне», развернувшегося в лето 1921 года на фоне декораций двух барских домов, одного – целого, построенного Иваном Фоминым, другого – разрушенного, построенного Ропетом! Тут бы надо было иметь технику мастера психологического русского романа XIX века. Я же записываю «с наскока памяти»!»
И имея ввиду рождение новых творческих идей и принципов в собственном искусстве признается: «Благословенное лето 1921 года! Я стал в это лето художником!»
Приводим фрагмент из книги
Милашевский В. А.
Вчера, позавчера... : Воспоминания художника / Милашевский В.А. - М. : Книга, 1989. – С. 224-236. - Читать>>>
